1897 г. Октября 2. Я. П.

2 окт. 97 г.

Получил вчера ваше длинное письмо и был очень рад ему.

То, что вы пишете о вере в чудесное, или по крайней мере допущение возможности этого, со стороны Кенворти, очень поразило меня.

Хотелось бы написать вам не о чудесном, собственно, а о том, как, мне кажется, мы познали не самый внечувственный мир, но присутствие, существование его; но нынче не успею.

Вера в чудесное — это вера в матерьяльный мир. Для того, кто вполне понял, что бог есть дух и он сам есть дух, не может быть чудес в матерьяльном мире и тем менее в духовном, потому что чудеса — это нарушение законов матерьяльного мира, а законов духовного мира мы не знаем.

Запишу в дневник и выпишу и пришлю вам, если буду жив.

Третьего дня был у меня гимназист хар[ьковский] Попов.1 Я и не знал, что он жил у вас. Он неясен, и я думаю, б[ыл] тяжел вам. То ли дело люди из нар[ода]. Третьего дня был у меня крестьянин молодой. Удивительная ясность и сила. Нынче был Новиков, другой крестьянин.2 Ах, если бы позволил бог написать для них именно то, чт`o хочется.

Всё пересматриваю и работаю над иск[усством]. В заключении написал и о науке. И, мне кажется, очень хорошо. Ясно, как заблудились мы и в науке и в иск[усстве] и как мы можем выбраться из этой лжи и зла, только признав вполне учение Хр[иста] в смысле единения и братства людей, признав его так, как мы теперь признаем церковную веру.

Буду писать после лучше и подробней. А теперь прощайте. Привет всем.

Л. Толстой.

Отдайте это письмо Blagg, если не стыдно.3

Девочки, Т[аня] и М[аша], обе уехали в Крым. М[аша] поправляется.

На конверте: Англия. Gable house, Farm Sanden, Essex, Chelmsford. V. Tchertkoff. Заказное. Черткову.

Ответ на письмо от 3 октября н. с., в котором Чертков писал, что переехал из Кройдона в графство Эссекс и поселился недалеко от колонии единомышленников Кенворти. Рассказывая об одном из собраний единомышленников Кенворти в Кройдоне, Чертков сообщал Толстому, что Кенворти и его друзья верят в возможность чудес и не соглашаются с теми аргументами против этой веры, которые приводит Толстой в заключении к «Соединению и переводу четырех Евангелий».

1 Иван Павлович Попов, гимназист из Харькова.

2 Иван Петрович Новиков, крестьянин Тульской губ.

3 Джордж Даниель Блег (Blagg), рабочий, социалист, присутствовавший на собрании у Черткова и высказавшийся против веры в чудеса. Письмо Толстого Блегу от 2 октября 1897 г. см. т. 70, № 184.

1897 г. Октября 3. Я. П.

Вчера начал вам писать о том, почему мне кажется, что люди, верующие в реальность матерьяльного мира, верят и в чудесное, или, скорее, отчего люди, верующие в духовную жизнь, в свою духовную сущность и в бога-духа, не могут верить в чудесное, и не дописал. Это не то, что я хотел выписать вам из дневника, — то особо и имеет только связь с этим, а это я думал, когда писал вам.

Я верю и, скорее, знаю несомненно, что весь матерьяльный мир есть произведение моих пяти чувств, и все законы матерьяльного мира это законы отношений моих чувств между собою. Вся наука, всё наше знание, — это выводы из различных отношений наших чувств между собою, н[а]п[ример]: лед, твердый на мое чувство (осязание), делается мягким, жидким при известной теплоте, которую я ощущаю тоже своим чувством, а при еще большей теплоте делается неощущаемым — паром. Все наши знания такие же изучения отношений наших чувств между собою. Мы изучили эти отношения и знаем их: знаем, что при каждом впечатлении на одно чувство должны быть известные явления для других чувств; стучит — для слуха значит: что-нибудь твердое на ощупь и т. п.

Что же значит чудо при таком понимании внешнего матерьяльного мира? Только то, что то отношение чувств, кот[орое] мы изучали и признали постоянным, вдруг изменяется. Измениться же такое отношение может только п[отому], ч[то] я неправильно определил отношения чувств, и тогда надо вновь отыскивать правильное, постоянное отношение чувств, или оттого, что какое-нибудь из моих чувств извратилось (галлюцинация). Чуда же при таком понимании мира никакого не может быть. Так что если бы такой человек увидал чудо, то это только доказало бы ему, что он нездоров, что чувства его неправильно действуют и ему надо лечиться.

В области же духовной для такого человека не может быть чуда, п[отому] ч[то] духовная жизнь не подчиняется никаким законам и мы ничего не знаем про нее, кроме как то, что она есть, была и всегда будет, что для нее нет времени, нет пространства.

Сказать, что Христос воскрес в теле, значит сказать, что чувства тех людей, для кот[орых] он воскрес в теле, действовали неправильно и противно тем постоянно повторяющимся и признанным всеми отношениям чувств, и потому можно только пожалеть о болезненном состоя[нии] тех людей; но сказать, что Хр[истос] духом живет в людях и мы живем в других и другие в нас, значит, сказать самую обыкновенную, несомненную истину, понятную всякому человеку, живущему духом.