Моя работа все продолжаетъ меня удовлетворять не въ томъ смысл, что хорошо, но что работается. Я кончилъ въ томъ вид, въ кот[оромъ] она теперь, и началъ тоже вновь въ боле простомъ и сокращенномъ вид и это пошло.6 Нынче написалъ 8 главъ, и Таня, вчера вернувшаяся,7 переписала.

Мы теперь одни. С[офья] А[ндреевна] нынче съ Сашей ухала.

А вы продолжайте СВОЮ работу переложеніе. Это было бы хорошо, но у васъ и такъ слишкомъ много начатой и неконченной работы.

Всхъ васъ очень люблю. Прощайте пока. Пишите мн побольше и получше.

12 Окт.

Л. Толстой.

Публикуется впервые. На подлиннике надпись рукой Черткова, черными чернилами: «418».

Ответ на письмо от 30 сентября, в котором Чертков писал о своей работе над общедоступным переложением книги «Христианское учение» и над составлением предисловия к книге о похищении детей Хилковых: «Что касается до упрощения формы того, чт`o написано вами, то действительно это очень важно. И мне так хотелось бы (по крайней мере, мне кажется, что это желательно), чтобы ту работу переложения, которую я начал с первыми главами, и вы одобрили, — исполнили бы сами вы, держа перед собою в вашем представлении понятливого, но простого читателя из народа, незнакомого с нашим «интеллигентным» способом выражения. И вы, и я мы давно признали и часто друг другу высказывали, что истина проста и доступна каждому. Важно, чтобы таковой была и та, которую вы передаете человечеству в этом вашем писании. Если вы сами исполните это необходимое переложение, т. е. всё напишете заново своею рукой для этой цели, то работа ваша не пропадет даром, и вы сделаете то, чт`o никто другой не может и никогда не сможет сделать, так как местами приходится не только изменять слог, но и некоторые оттенки мысли, не укладывающиеся в действительно общедоступное изложение и которые поэтому только выиграют в истинности и точности от такого изменения, но к которым никто, кроме вас самих, не может прикоснуться. И я уверен, что при таком пересмотре всего, написанного вами, вы вложили бы в писание новое и усилили то, чт`o в нем уже есть... Последние два дня я даже взялся за ту стоящую передо мной на очереди душевную работу, которую мне столько времени приходилось откладывать из-за душевного оскудения, а именно за книгу о похищении детей Хилковых. Для того чтобы втянуться в нее и настроить себя, я написал маленькое прилагаемое предисловие. Я так привык проверять себя при вашем посредстве, так мне полезно всякое ваше замечание, всякая поправка и всякая помарка не только для настоящего писания, но как указание, как урок для будущего, — что и на этот раз я решаюсь попросить вас прочесть прилагаемые листки с карандашом в руке (при каждой странице имеется загнутое поле на всякий случай), и затем вернуть их мне с вашим отзывом. Если нехорошо это предисловие, то я могу его уничтожить; но выражает оно то самое, чт`o я испытывал, приступая к окончательной обработке этой книги»...

1 Предисловие Черткова к его статье «Похищение детей Хилковых», впервые напечатанной в сборнике «Свободное слово», изд. В. Черткова, Purleigh 1898. В отдельном издании книжки «Похищение детей Хилковых», изд. «Свободное слово», Christchurch 1901 «предисловие» напечатано на стр. 6—10. Слово «условия» встречается в предисловии Черткова в следующем контексте: «преступление это было так ловко подготовлено и обставлено такими исключительными условиями, что родители не имели ни малейшей возможности воспрепятствовать его совершению, ни выручить своих детей, вот уже пять лет похищенных».

2 Сведений об этом анонимном письме найти не удалось.

3 Т. Л. Толстая послала Черткову черновик рукописи Толстого «Кто прав», переписанные и сверенные письма Толстого к разным лицам, копию с полученного Толстым анонимного письма об отношении к правительству, евангелие на английском языке, экземпляры евангелия на русском языке с текстами, подчеркнутыми по указанию Толстого, предназначавшиеся для раздачи.

4 Толстой имеет в виду свое письмо к Е. Шмиту от 12 октября, которое он вместе с комментируемым письмом переслал Черткову. Впервые было напечатано в сборнике: Л. Н. Толстой. «Об отношении к государству», изд. В. Черткова. Лондон 1897, стр. 3—5. Это письмо см. в т. 69.

5 Владимир Васильевич Стасов (1824—1906) — библиотекарь Публичной библиотеки в Петербурге, музыкальный и художественный критик. В начале сентября 1896 г. Стасов гостил в Ясной поляне в отсутствии С. А. Толстой, но на обратном пути виделся с С. А. Толстой в Москве и в это время высказал ей свои опасения по поводу письма Толстого к Ван-дер-Веру. См. «Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка. 1878—1906», изд. «Прибой», Л. 1929, стр. 171.

6 В Дневнике Толстого от 10 сентября записано: «Хочу всё изложение веры писать с начала».

7 Т. Л. Толстая пробыла в Москве с 1 по 11 октября.

1896 г. Октября 30 — ноября 2. Я. П.

Сейчасъ получилъ ваше письмо, дорогой другъ, но посылки еще не получалъ.1 Но, не получивъ ее, впередъ говорю, что я согласенъ. Согласенъ на т вымарки или скоре возстановленія, к[оторыя] вы длаете въ письм къ Калмыковой. (Я не посмотрлъ хорошенько тхъ вымарокъ, к[оторыя] сдлалъ Поша.) Согласенъ я съ вами, п[отому] ч[то] знаю, какъ вы серьезно и строго относитесь къ моимъ писаньямъ и любите въ нихъ только то, чт'o отъ Бога или не противъ Бога, того Бога, которому мы оба служимъ и для служенія к[оторому] живемъ. Согласенъ и на брошюру изъ трехъ писемъ.

Согласенъ или, скоре, желалъ бы, чтобы вы продолжали передлку изложенія вры. Я немного перемнилъ. Очень недоволенъ тмъ, какъ оно теперь, началъ совсмъ все опять сначала, и опять запутался; но думаю, что, какъ ни плохо то, чт'o есть, если мн не придется передлать и докончить, оно все таки можетъ пригодиться кому нибудь такъ, какъ есть. А я нынче, завтра могу уйти. Такъ что все таки лучше оставить и такъ, какъ есть. То, что это очень плохо, я говорю совсмъ не изъ скромности, а отъ того, что то, чт'o я вижу, не только представляю въ себ въ воображеніи, то, чт`o у меня есть уже въ голов, и ясно, но чего я по слабости силъ не могу все написать, безъ всякаго сравненія лучше. Не то, что лучше, а то, чт'o есть на бумаг, дурно, а то хорошо. И это не такъ, какъ бывало съ другими сочиненіями, что то, чт'o въ голов, смутно и немного лучше того, чт'o написано, а такъ, что то, чт'o написано, жалко, гадко, искусственно, а то просто, хорошо.

Да, статью, письмо К[алмыковой], съ Пошиными вымарками мы никому не давали.

Письмо ваше съ Ив[аномъ] Мих[айловичемъ] о помощи Духоборамъ2 прочту и постараюсь понять и поступить объ немъ передъ Богомъ.

Какъ странно, или напротивъ, странно, если бы этого не было, что мы сошлись въ мысли о письмахъ къ нач[альникамъ] дисц[иплинарнаго] батальона. Я тогда, пославъ вамъ письмо, забылъ написать, чтобы вы послали нач[альникамъ] ба[тальона]3 вашу статью.

То, чт`o вы пишете о замученномъ Духобор,4 — ужасно. Неужели это правда? Какъ это было? Чт'o вы знаете про это? —