– Мотылёк? – Брови магистра удивлённо задрались.

– Да. Это дух, относящийся к классу уникальных. Её крылья – вот источник всей огненной мощи, что у тебя имеется. Ввиду того что их четыре, делить эту силу между двумя братьями не составляет труда. Это так, к слову. Этот дождь тысячи огней – это сгусти сжиженной своего рода плазмы…

– Ты хочешь сказать, что самое разрушительное заклинание в истории академии магии… ну, кроме Оримие Дримена, это… - пыльца?

Ирл улыбнулся, довольный смекалкой своего бывшего ученика, которого он муштровал ещё в академии. Хотя, меньшего не стоило ожидать от магистра.

– Да. Когда ты используешь это заклинание, Роу взлетает за облака, и там её крылья достигают невероятных размеров. Даже не пытайся себе представить их. Она взмахивает ими, как бы стряхивая с себя пыльцу, и мы видим то, что принято называть дождём тысячи огней.

Циавис не нашел чего спросить или сказать.

– Должен признаться, я очень удивлён тому, что тебе удается использовать это заклинание, не материализовав духа. Сделав это, тебе будет гораздо проще колдовать. Не только огненный дождь, но и другие заклинания. Значит… Можешь сейчас призвать дождь?

– Не думаю. – Честно признался Цисс. – На него уходит добрая половина энергии сосуда, а у меня сейчас и четверти не наберется.

– Нет-нет, Цисс, я не хочу, чтобы ты призывал эти пламенны сгустки плазмы. Мы, конечно, народ огня и не такое выдержать можем, а вот наша архитектура и соседи, - он имел ввиду драконов, - вряд ли этому обрадуются. Я хочу, чтобы ты прочувствовал то состояния сосуда, в котором оно находится при сотворении этого заклинания. Не более. Оно схоже с состоянием высвобождения и материализации духа.

Циавис неуверенно покачал головой и приступил.

Прошло двадцать семь часов.

Арена уже давно была куда менее оживлённой, чем когда Цисс только сюда прибыл. Десяток, может два, мужчин и женщин племени фламмов скучали на трибунах, разговаривали и лишь изредка поглядывали в сторону людского магистра магии.

– Что я делаю не так?! – Взревел усталый Цисс. Все прошедшие часы он не спал, потому что в зоне арены никогда не было ночи, и солнечная радиация позволяла ему не чувствовать физической усталости, но голова уже начинала набухать.

– Я думаю, ты не используешь воображение. – Хмыкнул Ирл, нашедший в происходящем почву для развития своих преподавательских навыков.

– Воображение? – Волосы магистра уже почти полностью стали белыми, с чернотой в корнях и на паре прядей. – Воображение… - Зачем-то повторил он.

– Цисс, я не знаю… Ещё никогда на моей памяти высвобождение не занимало столько времени.

– Ты когда-нибудь обучал этому людей?

– Ну…

Магистр вопросительно вскинул брови.

– Нет. Но это не должно быть тебе поблажкой. Дух огня есть дух огня!

– Но ты сам сказал, что у меня уникальный дух! До меня его вообще кто-то материализовывал?

– Её, Цисс, не вздумать называть её мужчиной. Да, высвобождал, но на моей памяти высвобождение всегда совпадало с первым применением дождя тысячи огней. В твоем же случае… Я могу объяснить это лишь тем, что первоначально дух был разделен между тобой и братом. Никогда не слышал о материализации духов у близнецов.

– Ирл… - Вдруг магистр изменился в лице и, согнувшись и уперев руки в колени, громко вдыхая и выдыхая спросил: - ты правда черный феникс?

Тот моргнул и устало улыбнулся. Сощурившись, он посмотрел в глаза магистра и сказал:

– Зависит от постановки вопроса. Мой дух покинул меня, оставив мне только лишь малую искру, - кончиком пальца он указал на свои пламенно-оранжевые глаза, каких не могло быть у феникса королевской крови, - и мой цвет изменился. Если ты спрашиваешь, могу ли я по-прежнему повелевать Ди… то мой ответ - нет. Но если ты хочешь узнать, живу ли я уже много тысячелетий и был ли одним из тех, кто породил всё разнообразие племен огня… Да. Мой ответ – да, это я.

На минуту, Циавис перестал дышать. Ненадолго. Если бы в детстве он узнал, что ему преподает не какой-то дурень средних лет, а сам перворожденных элементаль, то его судьба и судьба брата сложились бы иначе.

Они же всё делали верно. Дождь тысячи огней пролился и оставил от Монтеры лишь черное зеркало, чернильное пятно на карте Ораны. Расчеты были верны, и Циавис до сих пор не может понять, в чем же была ошибка. Почему он остался магом, а брат - нет.

– Дело в крыльях. – Ирл словно прочитал мысли магистра по морщинам на лице, и стал расхаживать взад-вперед. – Нет, не в них. В вас. Ты же родом из семьи Амеверо? Так? Один из четырех знатных домов Ораны.