– Роу, я ничего не знаю о том, что может влиять на цвета духов. Думаю, тебе стоит обсуждать это с тем из существ, который лучше всего тебя понимает – с твоим хозяином.

– С этим ребенком?! Да он за столько лет не смог догадаться как меня вызвать! Хорошо хоть связь со вторым разорвалась, а то у него на это ушло бы ещё не одно столетие! – Роу подлетела к Циавису, похожему на каменное изваяние, и помахала рукой у него перед глазами. – И он без сознания.

– Да нет, я в себе. – Вяло пробормотал магистр. – Глаза выглядят такими мутными из-за количества эликсиров, которые я пью. Говоришь, ты изменила свой цвет?

– Да, изменила, но ты, оболтус, вряд ли сможешь объяснить мне почему.

– Но я могу попытаться. – На лице Цисса появилась улыбка, усталая, но полная искренности. Он с горящими восхищения глазами разглядывал парящую перед ним девушку с красными волосами, алыми крыльями и пыльцой, падающей при каждом взмахе крыльев и растворяющейся в воздухе, не доходя до земли. – Духи ведь связаны с хозяином тесно насколько это возможно, да? Может…

Он вспомнил как Амельера выливала всю свою энергию на его охлаждение.

– Может это всё из-за трещины в моем сосуде? Такого прежде не случалось, мало ли какие могло понести последствия…

– Да не беспокоит меня твой сосуд! – Пискнула Роу. – Посмотри какой ужасный цвет! Он… он пошлый! Он мне не идет!.. Ты только взгляни!

Она обернулась вокруг своей оси, чтобы тот как следует рассмотрел её окраску, и подлетела ещё ближе к Циавису, повиснув в паре сантиметров от его лица.

И тут Стижиан понял, в чем главный и самый большой недостаток материализации духов. Когда они заперты там, внутри сосуда, они развиваются вместе с хозяином, впитывают его опыт и беспрекословно выполняют приказы. Выпущенные из сосуда духи – это личности. Полноценные и сформированные. Такой древний дух как Роу вполне мог обладать психологией шестнадцатилетней капризной девчонки, и сложная особенность ситуации заключается в том, что теперь надо не просто ею командовать, а делать это так, чтобы она действительно слушалась.

Роу оказалась капризной, помешанной на себе и своей внешнем виде девчонкой, чья пыльца с крыльев превратила дом Стижиана в черное зеркало. Как взрослый женатый мужчина вроде Циависа сможет найти с ней?..

– А я думаю, этот цвет тебе очень идет. Красивый, подчеркивает твои стройные ноги и талию. – Магистр огня улыбнулся так, что стали видны его зубы мудрости, и протянул к мотыльку руку.

Роу так удивилась его словам и прониклась ими, что проигнорировала этот жест и метнулась к шее хозяина. Опустившись ему на плечо, крошечная Роу прильнула к его шее, сложила крылышки и уснула.

Волосы магистра окрасились черным. Его сосуд был восстановлен. Циавис замер, боясь шевелиться, дабы не разбудить это маленькое прекрасное чудовище у себя на шее. Он поднял глаза на Ирла и бровями спросил «ну что?».

– Что-что, - хмыкнул рыжеволосый, потирая оцарапанный нос, - она твоя. Твой дух. С её помощью твои заклинания многократно усилятся.

– Насколько усилятся? – Едва шевеля губами поинтересовался магистр.

– А насколько хочешь? – Сонно пробормотала дух и отключилась.

– Циавис… - Вздохнул Ирл не слишком весело. – Мощь этого создания… огромна. Она одна из первых уникальных духов. Быть может, первая. Но в её силе есть недостатки. Какие – мне не известно, тебе предстоит выяснить это самолично, но… Её хозяева в большинстве своем не доживали и до тридцати лет.

– Мне уже больше тридцати. – Циавис боковым зрением рассматривал тоненькие ножки Роу, свисающие с его плеча.

– И она изменила свой цвет. Такого не бывало прежде. И я понятия не имею, что это может значить.

– Может, что мы поладим? – Улыбнулся магистр.

– Может. – Ирл пожал плечами. Он выглядел не слишком счастливым, а скорее озадаченным.

– Всё будет хорошо. – Сказал Циавис, кончиком мизинца поглаживая духа по раскаленным, кроваво-алым волосам. Того же цвета, что и лента, которой они с братом когда-то связывали их руки.

– Я - сильнейший ученик из всех, что когда-либо знавала школа Северной звезды. Один из немногих кто может призвать семь сфер и единиться со стихией… - Спрятавшись за высоким валуном и старательно выравнивая дыхание, тараторил Стижиан.

– А я белый феникс, самый яркий из когда-либо живших и возможно живущих. – Смеясь над отдышкой монаха, размеренно проговорил Дио. – Но ему на это абсолютно плевать.

– Три дня, Дио. Мы три дня от него бегаем. Да я своего первого демона в семнадцать лет убил быстрее. Что это за чудовище вы держите в Хар-Терр-Кроне?! – Он наигранно выпучил глаза и положил руку на грудь: сердце билось как сумасшедшее. Давненько, ещё с тех пор как он учился в монастыре, его тело не переживало такой кризис.