– Это философия!.. – Недовольно буркнул Фузу.

– Сколько лет на тебя смотрю, а всё же убеждаюсь, что ты всегда был ворчуном… - Мастер покачал из стороны в сторону, но тот час осекся, решим, что сболтнул лишнее. – Фузу, создать такого вида существ можешь только ты.

– Я не властен над материей! – Взмахнул тот руками.

– Твоя сила медиума создает ту единственную лазейку, где энергия может стать материальной. Я научу тебя.

– А почему ты сам не можешь? – Спросил змей.

– Я верю, что вы справитесь. Чем меньше прямого воздействия я совершу, тем меньше это принесет вреда системе, а нарушать её баланс нельзя, иначе будет худо. А я всё же Мастер, мало ли какой вред может нанести этому миру моя сила.

– А в чем будет заключаться моя функция? – Задал ещё один вопрос Ричи.

– Ты должен будешь загнать Ксардеру в угол. Довести её до такого состояния, чтобы она могла едва шевелиться.

Краешки губ Одераричи задрожали: судя по реакции, он уже давно хотел встретиться в открытом бою с той, кого испуганные существа называют Богом, хотя не знают, что значит это слово и какая ответственность за ним стоит.

– Учитель… - Фузу приложил палец к губам. – А как же восьмой элемент? Даже если предположить, что ты научишь меня объединять элементалей противоположных стихий и делать из них единую сущность…

Он не стал говорить о вопросах этики, ведь после того, что его дочь сотворила с миром, столь малая жертва кажется приемлемой ради сохранения тех жалких обломков, что остались от мира.

– То как быть с восьмым элементом? Ведь у него нет носителей.

– Эту сущность я возьму на себя. Фузасу, - Мастер снова положил руку ему на плечо, - но… Я всему тебя научу, но есть одна оговорка.

– Слушаю тебя, учитель.

– Сопряженные элементали будут крайне нестабильными и нужна будет твоя энергия, чтобы их удерживать.

– Само собой. – Кивнул медиум.

– И когда все получится и Ксардера будет уничтожена, есть очень большой шанс того, что…

Фузу улыбнулся, синие бусины его глаз блеснули медиумической голубизной, и он сказал:

– Жертвой больше, жертвой меньше – какая разница. Если мы этого не сделаем, погибнем все.

Мастер усмехнулся и надел капюшон на голову. Этим действием он будто стёр всю свою мистическую и непонятную силу, исчез эффект лёгкого дурмана после его голоса. Он уже собирался покинуть комнату, как Одераричи окликнул его, чтобы спросить:

– Постой, ведь если ты Мастер… Пятая говорила, что у Мастеров должны быть Магистры. Без них вы не способны узнать, кто вы есть. Так же, ты сказал, что заново перерождаешься в каждом мире, куда приходишь. Твой Магистр должен быть здесь, верно?

Мастер не сразу ответил, сначала остановился, держа руку на дверной ручке. В душе он улыбнулся и повернулся к Ричи:

– А ты мог бы быть неплохим Магистром. – Сказал он ему.

– Да, человек в библиотеке сказал мне то же самое. Такой, высокий, в черном…

– Арде? – Зачем-то спросил Мастер, хотя знал ответ. – Мой магистр уже сыграл свою роль для выполнения этой функции. Готовьтесь. Завтра Век Истребления завершится.

Глава четвёртая.

Падение Северной Звезды.

Заснеженная долина игриво отражала лучи вечернего солнца. Серебрясь на ветру, снежинки разлетались в разные стороны, и гладь долины двигалась подобно морским волнам. Комья сухого снега подчинялись каждому стону и указанию могучего северного ветра и стремились на юг, туда, где за бескрайним густым лесом холод еще не был властен.

Но снежинки и холод, обволакивающий их, не могли уйти далеко от гор Летта, где в ущелье грозно возвышался первый из Храмов Сияния. Перекатываясь и летая по ветру, снежинки порхали в лес, где тот час таяли, так и не сумевшие принесли холод в далекие от их края земли.

Лес между тогда ещё молодой Монтерой и горами Летта во всем времена считался таинственным и мистическим. Со временем, легенды, связанные с этим краем были затёрты ужасами, там творившимися, но были и те, кто помнил пару историй.

Этот лес не имел имени или какого-то название. Его даже не кликали Северным. Просто лес между Монтерой и горами Летта. В то время как лес на юге, за Южной Полосой, имел несколько имен, самым зычным из которых было Проклятый лес. Название «долина Тоуренов» стёрли года.

Лес за Монтерой отличался отсутствием дорог и троп: существа во все времена боялись путешествовать к ледяным горам, так что лес рос, густел, но не лез ни в холодные земли, ни в южные. В нем не водилось ни одного живого существа. Только лиственные деревья.