Украшение повисло на руке и засверкало тусклыми блёстками под лучами двух солнц. Губы Дримена сомкнулись и задрожали, глаза взмокли, предвещая наступление слёз.

Столько произошло за недавнее время, столько смертей видели его восьмицветные глаза, что у великого мага не был времени осознать, что он потерял самого дорого и, быть может, единственного, кто мог всем сердцем его любить.

Мимо медленно проплыл отряд из двух сайлантов и троих нерийцев. Чтобы не быть уличённым в столь ответственное время в слабости, рукавом Дримен утёрев еще не успевшие потечь слёзы, двинулся в южную часть лагеря.

Не обязательно быть братом Стижиана, чтобы знать где его искать. Когда у него плохое настроение или есть о чём подумать, а сейчас было о чём, он всегда ищет дерево, на ветвях которого можно спрятаться от окружающих его проблем. На юге раскинулась небольшая рощица, упирающаяся в поврежденные магией тени Вильмута холмы. Теперь через эти некогда сплошь зеленые земли проходила ровная полоса сплошного ничего, разрезавшая рощу и холм словно нож. Эта полоса была примерно пять метров шириной и на своём пути она сравняла всё: камни, деревья, живность. Но всё же, часть рощи продолжала своё скромное существование, и Дримен без тени сомнений отправился туда.

Брат был обнаружен в десятке метров от опушки на дереве с широким стволом и мощными массивными ветвями, самая низкая из которых находилась в двух метрах над землей.

– Знаешь, Стижиан, - стараясь изобразить игривую интонацию, сказал Дримен, - если бы мы росли вместе, я бы скидывал тебя с деревьев.

– Высоковато для такого хлюпика. – Стижиан сидел свесив ноги, спиной облокотившись о ствол и прикрыв глаза.

– Я маг.

– А я крепко держусь. – Монах улыбнулся и перебросил ногу через ветку, сев на неё и склонившись к брату.

– Ты спал? Прости, я не хотел тебя будить. – Дримен сделал шаг назад, будто собираясь уйти, чего ему явно не хотелось: это было видно даже Стижиану, с его-то невнимательностью, в особенности к людям.

– Как ты? – Спросил брат очень тихо, словно они боялись разбудить кого-то ещё.

– Ну, ногам уже лучше. Видишь, хожу без помощи дорогостоящего посоха. Он очень тяжелый, кстати говоря. Надо ж было додуматься дать мне посох из чистого изумруда…

– Это магический посох. Кирия и Лекса вместе создали его в Хар-Терр-Кроне… - Вдруг, Стижиан осёкся, поняв, что зря он упомянул второе имя, но Дримен будто не услышал этого.

– Я уже давно разучился или пользоваться. Мне любая железяка в форме меча будет лучше самого дорогого магического посоха.

После этих слов плохо вяжущийся разговор на несколько минут стих. Стижиан смотрел на брата каким-то неопределённым взглядом, а тот уставился в пустоту.

– Я до сих пор не могу принять мысль о том, что её больше нет. – Медленного проговорил Дримен, и монах увидел блестящую у него в руках безделушку, свисающую с запястья. – Я потерял столько людей: друзей, учеников, столько крови было пролито… Но я только сейчас вдруг смог понять, что мне плевать на всё это. Я думаю только о ней… Её нет…

– У тебя есть дочь. – Монах не нашел что еще сказать.

– Две. – Тот улыбнулся и громко шмыгнул носом. – Две чудные дочурки. Старшую, правда, если доживём, придётся отдать на воспитание Одераричи, чтобы она не съела кого-нибудь. – Он нервозно засмеялся.

– Иди сюда, - Стижиан протянул брату руку и, когда тот взял её, с легкостью помог ему взобраться на ветвь и сесть рядом, - так лучше, а то я не слышу, что ты там бормочешь.

– Странное дерево, я таких не видел раньше.

– Это зеленое критши, - пояснил тот, - оно всегда возникает там, где мне нужно.

– То дерево из Монтере? Как это возможно, что дерево тебя преследует?

– Ты – маг, ты мне скажи.

– Я никогда не увлекался мистикой, хотя её в Оране пруд пруди. Призраки, аномалии, люди, слышащие голоса, псевдо-медиумы, проклятия. Уйма всего, на самом-то деле, и это всё очень интересно, но не было времени как-то. Да и стихийная магия это такой тёмный лес…

– Это ты мне говоришь? Ты – гений магии?

– Ты мне льстишь.

– Это признают все, даже этот чудак Вильмут.

– Вот он – гений. Полагаю, с вопросами о мистике – это к нему. Я восхищен им, правда! Его мышление… ничем не ограниченно.

– Да… только кто он? Отец рассказывал мне об их знакомстве, но это не объясняет ни его сил, ни его интеллекта. Откуда он такой?

– Лин говорила мне, что он последний из народа митов, и вроде бы они... очень гибкие. Миты были напрочь лишены инстинкта самосохранения и были уничтожены все. Кроме одного. Вильмута спас Одераричи и забрал его в крупный город того времени.