Пусть наш дом и закрыт как только можно. Отец с Оливером постарались, сделали

крышу и обшивку из прочного металла. Двойная дверь — тоже их заслуга. Хотя, обычно, Хладные не лезут в дома. Им хватает дурочек, которые делают вылазки из дома в ночь.

Так же еще остались те беспутные мамаши, которые не заботятся о своих детях. О своих

дочерях. И они выходят в темноту.

Я подбегаю к дверям больницы. Они стеклянные, но забиты деревянными балками.

– Помогите!
– кричу я, стуча по ним кулаками. За дверьми слышатся шагами, что

шаркают по кафелю.

– Кто там?

– Эй! Кто там? Откройте! Здесь плохо человеку! Это моя сестра. Ей десять!
– кричу я, что есть мочи.

Пару балок быстро убираются. В их проеме появляется голова доктора. Он не молод, но довольно крепок. Его халат белый, но с какими-то маленьким желтыми пятнами. Нет

времени, чтобы его застирать. Работников нашей больницы на окраине очень мало. Кто-то

ушел в центр, а кто-то стоит на защите стены. Женщины же не работают здесь. Слишком

опасно.

Женщинам разрешено лишь работать на огромном консервном заводе, куда их заводят

каждый вечер и закрывают за ними тяжелые двери. Руководство говорит, что те в

безопасности там. Что они охраняют мою мать и тех женщин, которые не могут сидеть

дома, пока их мужья работают или несут службу.

Служба на стене — это самое прибыльное дело. Но туда сложно попасть и еще

сложнее вернуться.

Постоянные вылазки Хладных. Это все беспокоится правительство во главе с нашим

мэром. Их всего семь. Семь городов, что связаны собой под землей. Семь остатков

районов огромных мегаполисов, которые спели обнести стенами от Хладных. Семь мэров.

И они правят нами, напоминая нам, что лишь благодаря им, мы живы.

– Что случилось?
– оглядывает нас доктор.

– Моей сестре плохо!

– Заходите! Быстро!
– он оглядывает улицу.
– Вы одни?!
– внезапно осознает он.

– Да. Наша мать на ночной смене в «консервке».

Он кивает, думая о чем-то своем. Я залезаю внутрь. Осторожно, стараюсь на задеть

Несс. Она стонет. Ее глаза закрыты.

– Клади ее сюда!
– приказывает мне врач. Он помогает мне уложить сестру на каталку, что стоит здесь рядом.
– Быстрее! Сюда!
– зовет он кого-то себе на помощь. Молодой

человек выбегает из коридора. Он тут же оценивает ситуацию.
– Клайв, у девочки скорее

всего острый аппендицит! Быстрее на стол!

Клайв, худой и высокий как жердь парень, кивает и везет мою Несс куда в глубь

больницы.

– Виви!
– зовет меня сестра, приоткрывая глаза на секунду.

– Я с тобой, принцесса!
– кричу я ей в ответ. По ее щекам текут слезы. Мои щеки тоже

мокрые от слез.

– Жди здесь! Мне нужно идти!
– строго говорит со мной доктор.

Я знаю почему он это говорит. Он не хочет, чтобы я вышла отсюда одна и ночью. Там

для меня опасно.

Я киваю.

Он, довольный мои благоразумием, кивает в ответ и быстрым шагом скрывается в

коридорах больницы.

Я опускаюсь на старую и довольно грязную скамейку, что стоит в холле больницы.

***

Запах рвоты Несс, что у меня на плече и стекает вниз. Нужно замыть свой свитер.

Я поднимаюсь и бреду вперед по коридору, чтобы найти нужную мне дверь туалета.

Там раковина. Там вода. Мне бы не помешало и попить.

Вижу табличку. Туалет.

Толкнув дверь, я обнаруживаю маленькую комнатенку, где едва помещаются унитаз и

раковина.

Зеркала нет. Как и света. Лампочка перегорела. И менять ее никто и не думает.

Стараюсь как могу смыть с себя зловонную жижу. Через несколько минут мне это

удается.

Мою тщательно руки и наклоняюсь, чтобы напиться. Мне душно. Страх за сестру еще

не отпустил.

Выхожу из туалета.

Ноги едва двигаются, но я хочу вернуться обратно на ту лавку, что стоит в холле. Я

хочу прилечь. Если получится, то поспать. Время близится к двенадцати ночи.

Как только я достигаю свое цели, ко мне выбегает тот молодой паренек-санитар, что

помогал доктору. Кажется, …Клайв.

Он смотрит на меня.

– Ты сестра пациентки?
– окидывает он меня недовольный взглядом.