– Нет. В Эдем мне теперь лучше не показываться. А снять его я не могу! – Эти слова Варкус почти выкрикнул.

Дафна оглянулась на Мефодия, который, стоя шагах в десяти, с удивлением посматривал на них, не понимая, о чем они шепчутся. Ничего, Мефодию она все объяснит потом.

– Зачем ты взял дарх? Какая была причина? – набросилась она на Варсуса.

– Мне захотелось пройти путем его! Той же дорогой, что и он! Шаг в шаг! И сразиться с Ареем, и победить Арея! И стать больше, чем он!

Дафне стало жутко:

– И ты будешь сражаться с мраком? Поэтому стал оруженосцем?

– Да, если придется, буду. Ведь я ненавижу мрак! – убежденно ответил пастушок.

– С дархом мрака ненавидеть мрак? А эйдосы, которые в дархе? Ведь им же больно!

Варсус отвернулся. Напоминание об этом было ему неприятно.

– Я их отпущу. Потом отпущу. Когда-нибудь, – буркнул он. – Они ведь не просто так попали в дарх, верно?.. А пока что они дают мне силы!

Неподалеку загудел охотничий рог. К ледяной крепости приближалась цепочка факелов.

– Черная Дюжина! – крикнула Ламина.

Оруженосцы засуетились, сдвигая щиты. В несколько секунд хаотичная толпа валькирий, перестроившись, образовала грозное, прекрасное в своем единстве военное соединение. Стену щитов.

– А мне что? Бежать уже? Прорывать? Ой, у меня, кажется, шнурок развязался!.. Подержите кто-нибудь мое копье! – суетилась Брунгильда.

Сгоряча она сунула свое копье Бэтле и ужасно удивилась, когда та, захрипев, просела под его тяжестью до земли. Брунгильда не знала, что в бою или вблизи стражей мрака каменное копье приобретает тяжесть взрослой сосны, и это заметно всем, кроме его хозяйки, для которой копье кажется не массивнее прежнего.

– Не надо пока ничего прорывать! Они еще не наступают, – сказала Фулона, замечая, что стражи мрака идут с опущенным оружием и не прикрывшись щитами. Приблизившись метров на тридцать, Черная Дюжина остановилась.

– Чего-то ждут! – сказал Шилов.

– Дают нам попрощаться, – ответила Фулона.

– Круг валькирий? – негромко спросила Радулга.

Фулона кивнула. Передала копье своему оруженосцу и опустила руки на плечи Радулге и Бэтле. К тем же с других сторон уже примкнули остальные валькирии. Ильга держала за плечи Гелату и Хаару, а Хола – Ламину и Радулгу, с которыми до этого вечно ругалась. Но теперь это уже не имело значения. Все они были вместе. И в жизни, и в смерти – единое целое.

– Простите меня за все! – сказала Радулга.

– И ты меня!

– И ты! Простите нас! – донеслось со всех сторон.

Тут же, обнимая одной рукой Малару, а другой Бэтлу, стояла и Брунгильда. Огромная валькирия была до того растрогана, что, всхлипывая, свела руки, прижимая соратниц к себе.

– Полегче, медведица! Ты мне шею сломаешь! – прохрипела Малара.

Все так же всхлипывая, Брунгильда ослабила хватку.

– Я вас люблю, девочки! – едва выговорила она сквозь слезы.

Круг показался Фулоне неполным. Она подняла голову и обнаружила, что две валькирии стоят в стороне.

– Даша! Прасковья! Идите сюда! Может, в последний раз мы вместе!

Даша робко приблизилась и, худенькая, узенькая, втиснулась между Бэтлой и Брунгильдой. Специально ли она выбрала это место или нет, но между ними она казалась совсем крошечной.

Прасковья же пока медлила. По ее губам бродила полупрезрительная и одновременно неуверенная улыбка, какая бывает у человека, который привык всегда быть один и никому не верить. Пока Фулона, улавливающая все эти нюансы, искала подходящее случаю точное, убедительное слово, слова эти пришли совсем от другой.

– Прашка! Валькирия ледяного копья! Не сачкуй, дамочка! Уши отрежу! – задорно крикнула Малара.

Прасковья ухмыльнулась и встала в разомкнувшийся круг между Маларой и Брунгильдой.

Теперь, когда все двенадцать валькирий стояли вместе, что-то изменилось. Все временное, наносное, случайное ушло. Круг начал медленно покачиваться, сжимаясь все теснее. Валькирии наклоняли вперед головы, пытаясь соприкоснуться плечами, щеками, волосами. Поначалу еще слышны были какие-то звуки, говорились какие-то слова, а потом в этой точке пространства повисла великая и страшная тишина.

– Ну все! – сказала наконец Радулга потеплевшим голосом. – Меня затискали! Хватит! А то драться не смогу!

Круг разомкнулся. Каждая валькирия подошла к своему оруженосцу и попрощалась с ним.

– Ты холодец-то со стола убери, если что! А то испортится! – напомнила Бэтла Алексею.

– А теперь главное! – сказала Фулона, кашлянув. – Для кого-то это станет неожиданностью, но… я так решила. Только что поняла, а до этого колебалась! Сегодняшний бой мы проведем без оруженосцев. И крепостью не будем пользоваться – выйдем им навстречу, на лед.