Шрифт:
2012 год
Из Т. С. Эллиота (на эпиграф):
Родиться бы с корявыми клешнямиИ драпать ото всех по дну морскому…После выступления перед третьеклассниками в детской библиотеке подошли ко мне две весьма миловидные особы лет десяти. «Сколько вам лет?» – спросила одна. «Семьдесят пять», – честно ответил я. «Да? – искренне удивилась вторая. – А больше семидесяти не дашь!»
Постарел Рабинович: вместо «Не дождетесь» – «Потерпите» говорит.
Наум Коржавин о модернизме: «Считаю, что он часто связан с самоутверждением личности, когда личности как таковой нет».
Гай Светоний Транквилл, из «Божественного Клавдия»: «Наружность его не лишена была внушительности и достоинства, но лишь тогда, когда он стоял, сидел и в особенности лежал…»
И еще (оттуда же): «Друз (сын его) умер еще на исходе отрочества: он играл, подбрасывая грушу. И задохнулся, когда поймал ее ртом».
Константин Сергеевич. Не верю!
Актер Актерыч. Падла буду!
Константин Сергеевич. Теперь верю.
Человек с тренированной совестью.
Передача на TV называлась: «Как улучшить моторику толстого кишечника».
Внучка Соня (по скайпу): «Дедушка, хватит тебе стареть…» Я (бодро): «Ну, уже недолго».
Катя Иванова (внучка) пригрозила, что после окончания школы собирается в Театральный. Тогда я пригрозил в ответ, что нарочно доживу, чтобы сообщить ей, что в Театральный – только через мой труп.
В витрине магазина на Вокзальной площади на веселеньком таком плакате крупно: «Фермерское мясо».
Сурукуку, она же бушмейстер – змея семейства ямкоголовых – до 3,7 м. Вторая среди ядовитых змей. (Я не очень понимаю, что бы это значило и кто первая, но там, в Энциклопедическом словаре, так прописано). А название препрелестное – сурукуку. Я уж не говорю про бушмейстера – это просто какой-то гофмановский персонаж.
Последний вопрос из некоторым образом ритуального вопросника Марселя Пруста довольно прУст: «Когда предстанете перед Богом, что вы ему скажете?» Многие отвечают: «Попрошу у Него прощения». Еще более очаровательно было бы заверить Его: «Господи, я больше не буду». Мой вариант ответа: «Так вот Ты какой, Господи!»
(Исключительно ради рифмы.)
Соединяю ум и лень я,Чем вызываю умиленье.Из бесконечно путаных и невероятно теплых и подвижных геологических впечатлений моих вспомнилось непонятно с какой стати, как году эдак в 1966 Ксюша Любомирова отчитывалась по полевому сезону перед начальником Салехардской партии профессором Н. Г. Чочиа. Был у нее, в частности, маршрут по речке (кажется, притоку Пура или Таза), которая на карте значилась под названием Бол. Ху-Ху. Профессор слушал Ксюшу, слушал, и вдруг на полном серьезе спрашивает: «Ксения, почему вы все время говорите «Большой Ху-Ху»? Ведь это все-таки река, а не ручей какой-нибудь».
Бренд сивой кобылы.
«Поэт в России больше, чем поэт». Ну что ж, возможно, так оно и есть. Да, собственно, и дурак в России больше, чем дурак, и козел – больше, чем козел. В России всё больше, чем всё.
Узнав, что М. Зощенко сочинил «Шестую повесть Белкина», я решил было написать «Капитанскую внучку», да совесть помешала.
Так давно никто мною не интересовался, что пришлось придумать поговорку: «Никому не нужен – никому не должен». Придумал – и полегчало.
В «Большом словаре синонимов» наибольшее – подавляющее – их, синонимов, количество имеет невинный вроде бы (ан – таки винный!) инфинитив «выпить». Менталитет, однако.
Какой-то он весь упитанный собою.
Человек с ископаемой мордой.
Резко похудевшей девушке лет пятидесяти: «Ты похожа на соломинку до такой степени, что я почувствовал себя утопающим».
В речах был витиеват до невозможности. Голову, например, называл приспособлением для имитации мыслительного процесса.
Зять мой – моей же внучке: «Ну, как день провела? С пользой или с удовольствием?»
Газеты у Гостиного двора продают самые разные. Одна, например, называется «Пролетарская мысль».
В ответ на мобильный позвон слышишь иногда: «Абонент временно недоступен». Не приведи Господь услышать однажды: «Абонент безвременно недоступен».