– И меценат, – подхватил Макаров. – Всем известна ваша безупречная репутация, Георгий Георгиевич. Это похвально. Чего нельзя сказать о ваших работниках.

– О работниках? О ком речь? – Георгий приподнял бровь.

– Иван… Иван Никитин… Вам, конечно, известно это имя?

– Разумеется, – почти весело подхватил он. – Остолоп такой, скажу я вам… Вечно куда-то исчезал! Какие-то у него важные дела. Личные важные дела! Говорю: Ваня, есть правила трудового договора, который мы заключили. Обещает и тут же обещание нарушает! Представляете?.. Пришлось его уволить.

– Ага.

Макаров громко хлебнул из стакана. Он не сомневался в таком ответе. Как и не сомневался в ответе на следующий вопрос:

– Давно?

– Да с неделю или чуть больше. Точно даже не помню. Как подвел меня в очередной раз, так и уволил. К слову, он даже и за расчетными не пришел.

Ответ не разочаровал.

– А как подвел-то?

– Так бросил меня прямо на охоте! – возмущенно воскликнул Георгий Георгиевич, и ноздри его шикарного носа гневно задергались. – Поехали на охоту с ним. Разошлись. Договорились встретиться через час. Я его ждал-ждал.

– И вы не обеспокоились его судьбой? Охота все же… Всякое могло случиться.

– Так он позвонил, – сперва немного замялся, а потом нашелся Георгий.

– С мобильного?

Никакого телефона при трупе обнаружено не было, это Макарову было точно известно. И зверь его не сожрал бы – не вкусно.

– Нет, с телефона-автомата, кажется.

Георгий заметно занервничал: ответ был не продуман. Ответ был так себе. Проверить входящие на его номер могут запросто. А там никакого входящего с телефона-автомата. Ни неделей раньше, ни потом.

– Позвонил и что сказал?

Макаров его нервозность заметил и уверился, что никакого звонка не было, и он это проверит, и это будет крохотной, но зацепкой.

– Да как всегда! – возмущенно фыркнул Георгий, выплескивая в этом возгласе все свое замешательство. – Шеф, извини, личные дела. Встретимся, говорит, все объясню. Не надо, говорю, Ваня… Ты уволен!

– И все?

– И все!

– И больше его не видели?

– Нет. Говорю, даже расчетные не получил. А ему причитается.

– Да ему много чего причитается! – подхватил со злой веселостью Макаров. – Он так наследил, такого натворил!

– Да? – полувопрос-полуутверждение из уст хозяина дома прозвучало достаточно странно. И он понял это и повторил уже увереннее: – Да? И что же?

– Ваш бывший работник подозревается в целой серии убийств.

– Да вы что?! – ахнул Георгий, бледное от природы лицо его пошло красными пятнами. – Как?! Как такое возможно?! И кого он… Простите, кого он убил?!

– Ну… Я не могу вам всего рассказать. Идет следствие. Сами понимаете… Но два убийства с его участием доказаны, не сомневайтесь. Еще два эпизода вот-вот будут доказаны. Дело в том, что один из фигурантов этого дела исчез.

– Как это?!

– Просто вышел из стен следственного изолятора, сел в машину к человеку, который его встречал, и исчез. Кстати, Георгий Георгиевич, вы должны знать, о ком я говорю. – Макаров скроил совершенно беспечную физиономию. – Вы о ней хлопотали.

– Не понимаю, не понимаю, о ком речь. – Георгий нервно дернул шеей, красные пятна на его щеках загорелись с новой силой. – Я много за кого хлопочу. Один из детских домов…

– Ольга Николаева, – перебил его пафосную речь, наполненную самолюбованием, Макаров. – Вы хлопотали за нее, как за родственницу.

– Николаева… Николаева… Что-то вообще вылетело из головы. – Его длинные красивые пальцы сплелись в такой крепкий узел, что побелели костяшки. – Не напомните, нет?

– Ольга Николаева оказалась в числе многих погорельцев, когда сгорели два общежития. Людей начали расселять, и вы хлопотали именно за нее.

Покрасневший до бровей Георгий молчал, и Макаров продолжил:

– Только вот почему-то вы похлопотать за нее решили очень странным образом. Вы поселили ее в старый-престарый дом, имеющий к тому же очень гнусную репутацию. Хотя многим другим погорельцам предоставили новенькие квартирки и даже дома. А Николаева оказалась именно в Проклятом доме. Вы понимаете, о каком месте я веду речь?

– Да, – нехотя обронил Георгий, одно из его коленей подергивалось. – Я припоминаю, о ком речь… Это знакомая Ивана. Хорошая знакомая. Они из одного города, что ли. Он слезно просил за нее. И умолял поселить ее именно туда. И, кажется, сам там тоже жил вместе с ней. Я не знаю, где он проводил личное время, понимаете? Он же не крепостной крестьянин, а просто водитель. Что-то их связывало с этой Ольгой. Пропала, говорите? Гм-м… А не вместе ли они деру дали, эти ребятки? Натворили дел… Вы же сказали, что Ольгу встречал ее знакомый возле следственного изолятора, наверняка Иван! И оказалась она там наверняка не потому, что не в установленном месте дорогу перешла.