— Хочу, хочу, — она схватила руку и прижала ее к бурно вздымающейся груди. — Честно говорю, хочу использовать… То есть воспользоваться моментом. Ты теперь без жены остался. Лида сказала мне, что их не меньше недели продержат. А ты вон какой, тебе баба нужна. Да ты не смотри, что я такая на работе важная да строгая, в постели я нежная да ласковая. — Она встала на ноги, потянула его руку к себе. Рука, однако, не поддавалась.

— Рома, да ты что, Лида ни о чем не узнает. — Таня искренне удивилась. — Вот чудак.

— Брось, Татьяна. — Роман уже без всяких церемоний стал выдергивать руку из ее цепких лапок. — Иди-ка лучше домой, к мужу.

— Ах, вот ты из-за чего! — обрадовалась Татьяна. — Да нет у меня никого. Вдова я, Ромочка, молодая вдова. — С неожиданным для ее грузноватого тела проворством она прыгнула к нему на колени и заластилась кошечкой. — И Игорек у меня сироти-и-нушкой растет…

— Вот и иди к нему, — Роман осторожно, чтобы не обидеть Татьяну, разомкнул кольцо горячих рук и, резко изменив центр тяжести, встал на ноги. — Чем чужих мужей соблазнять, займись его воспитанием. А то, я вижу, одними колотушками отделываешься.

— Сына воспитывать? — Таня резко отстранилась, чувствовалось, что совет Романа задел ее за больное место. — Спасибо за указание, Ромочка. Только некогда мне педагогику здесь разводить. Вон какое хозяйство на плечах тащу. С утра до вечера крутишься. А тут еще и ночью дергают, отдохнуть не дают. Ложные вызовы делают!

Не ожидавший подобного оборота Роман даже рот разинул. А Татьяна, высоко вздернув нос и покачивая бедрами, медленно прошествовала к двери…

…До пяти утра Роман промучился без сна. Бессонницы, конечно, бывали у него и раньше, особенно когда допоздна засиживался за письменным столом… Уснул он только с первыми лучами солнца, а в восемь уже проснулись огольцы и потребовали ответа, куда пропали мама с братишкой.

После завтрака, в девять, поехали автобусом в райцентровскую больницу, предварительно покидав в дорожную сумку кое-какое бельишко, две зубные щетки, упаковку мыла.

Лида вышла в больничный коридор невыспавшаяся, разлохмаченная.

— Ну вот, — виновато сказала она. — Испортили мы вам отпуск. Врачи сказали — дизентерия у Кирюши. Правда, в легкой форме. Да он уже и сейчас на рыбалку просится. Но врачи говорят — надо полежать.

— Ну что ты, Лида, — Роман обнял жену, пригладил волосы, — не расстраивайся. Увидишь, все еще наладится. Главное, чтоб Кирюша выздоровел.

— Тебе одному тяжело будет, — посетовала Лида.

— Да разве я один? А команда на что? — Роман весело подмигнул сыновьям. — Справимся без мамы, мужики?

— Справимся, справимся, — закричали ребята. — Ты только не волнуйся.

Успокоенный, возвращался Роман обратно в «Волжские зори». Сойдя с автобуса, отвел ребят на игровую площадку, а сам отправился в библиотеку.

Роман не представлял себе отпуска без чтения хорошей книги. Именно такую книгу он и собирался сейчас отыскать. Давно, еще с институтских времен, мечтал перечитать «Исповедь» Жан-Жака Руссо. И теперь эта возможность ему, кажется, предоставлялась. К своему удивлению, он отыскал на библиотечной полке запыленный томик Руссо и, обрадованный, поспешил к выходу. Сыновья уже ждали его у двери… Всей командой побежали на пляж, купаться.

…Роман устроился на берегу с книгой, одновременно приглядывая за сыновьями. Максим, средний, плавал вдоль берега, демонстрируя разные стили, которым научился в бассейне, какому-то мальчугану. Чуть поодаль от него две девочки лет по тринадцать, находящиеся в таком возрасте, когда игры в кукол уже не интересны, забавлялись, катая на надувном матрасе Таниного сына. Тот весело хохотал. Самой Тани не было поблизости. «Случится что, она и не узнает», — невольно подумалось Роману. Но и Сергея почему-то не было видно. Ага, вот он где! Старшенький, вместе с таким же обалдуем, у которого развитие мышц опережало развитие головного мозга, улизнули далеко за красные плавучие буйки, означающие зону купания. Роман отложил книгу, подошел к кромке берега и воды, сложив руки рупором, крикнул: «Сергей, а ну назад». Сын не услышал, продолжал плыть дальше, подгоняемый пылом соперничества. «Даже если и услышит, не повернет, пока не обгонит», — вздохнул Роман и, не медля, бросился в воду. Наддали и юные купальщики…

Наконец на спасательной вышке спасатель то ли проснулся, то ли вернулся откуда-то и принялся за свою работу:

— Трое купальщиков, заплывших за буйки, немедленно вернитесь, — громко оповестил репродуктор.

Мальчишки услышали, переглянулись, но поплыли дальше, видимо, решив во что бы то ни стало определить победителя. Спасатель еще раз повторил заклинание:

— Трое купальщиков…

Ребята наконец-то сообразили, что речь идет о троих нарушителях, и испуганно обернулись.

— Быстро на берег, оба, — скомандовал Роман и поплыл к берегу, видневшемуся вдали желтой полоской песка. Ребята медленно двинулись следом…

Через пять минут, однако, стало ясно, что участники заплыва не рассчитали своих сил. Первым сдал более слабый — Серега… Сын стал более учащенно работать руками, а один раз даже ушел с головой под воду. Роман в два взмаха перелетел разделяющее их расстояние, подставил плечо, сказал: «Держись», затем протянул руку второму мальчишке и подтащил его к себе.

На берег вышли втроем — только что не в обнимку. Роман, задыхаясь, тоже присел у кромки воды. Но уже через две минуты он встал и, глядя на Сергея, стал сворачивать коврик, на котором загорали.