Воздыхающих Тоня собрала по дорогам Жиздры большой букет. Ее подвозили на «опелях», ее устраивали на ночлег, помогали находить населенные пункты, где еще остались колонисты.

Фройляйн Анна просияла в Жиздре прекрасной кометой и пропала в космосе. Впрочем, Анна Рерих не была выдумкой. Дочь ломового людиновского извозчика Антона Рериха – Тонина одноклассница. Они вместе уезжали в Москву поступать в вузы. И поступили. Тоня летом 1941 года приехала в Людиново на каникулы, а вот Анна в городе не появилась. Немка. Возможно, ее отправили куда-нибудь в Оренбург или в Казахстан. Военное время. Американцы своих японцев после Пёрл-Харбора загнали в концлагеря. Советская власть часовых к своим гражданам немецкой национальности не приставляла. Жестокость была в другом: увозили с насиженных мест. Оставляли на целинной земле. Копайте землянки, стройтесь, работайте, если выживете.

Каких-либо военных резервов Тоня Хотеева в Жиздринском районе у немцев не обнаружила. Небольшие отряды во время наступления на Ульянове покидали свои квартиры, и замены им не было.

Шумавцов, слушая Тоню, не сдержался и рассказал ей о своей диверсии:

– Я подложил мину под автомобиль генерала. Генерал сегодня поехал к войскам. Машина не вернулась.

– А ты что-нибудь о Ростовском знаешь? – спросила Тоня.

– Нет, – Алеша тоже тревожился: – Не подает о себе вестей.

– Он не был у меня целую неделю до Жиздры. И пока я в Жиздру ездила, не появлялся.

– Скорее всего, на фронте. Он же при командире батальона.

– Хочется верить. – И вдруг глаза у Тони засмеялись: – Шумавцов! А нам с Шуркой ордена положены? Как ты думаешь?

– Вы заслужили память народа, – сказал Алеша серьезно. – А впереди у нас еще много чего… Золотухин приказал провести разведку в Красном городке. Туда тоже не сунешься.

– Там, где пехота не пройдет, где бронепоезд не промчится, сгодятся Тонька с Шуркой!

– Очень даже сгодятся. Я думал о Римме Фирсовой, о Тоне Хрычиковой.

– Не надо! – сказала Тоня. – Мы с Шурой умеем зубы немцам заговаривать. А девчонки… Смотреть в глаза немцу с автоматом – это надо уметь.

Через два дня Золотухин читал очередное донесение Орла:

«Обследованием "Кр. городка" установлено, что строения используются под склады. Объект усиленно охраняется часовыми на вышках и собаками. Ориентиры: северо-восточная оконечность верхнего озера, 400 метров севернее колеи железной дороги. От основной дороги "Кр. городок" – деревня Шипиловка, свеженаезженная дорога, в двух часах ходу склады боеприпасов».

Тоня Хотеева явилась в часть, где служил Ростовский:

– Вохин ист герр [17] Владимир Сергеев? Их бин фрау [18] Сергеева.

Тоне ответили по-русски:

– Бомба. Майор Фогель и переводчик Сергеев погибли в Жиздре. Советская бомба.

По щекам Тони покатились слезы. Опустила голову, пошла. Ее догнали. Сунули в руки пакет. Так и шла через Людиново, не понимая, что несет. Пакет у нее взяла возле дома Шура. Тушенка, плитка шоколада, сахарин, бутылка шнапса.

– Это все, что осталось от Володи, – сказала Тоня.

Достала черный платок, черное платье, пошла в церковь.

– У меня не стало человека, – сообщила она матушке Полине. – У меня нет денег. Возьмите тушенку.

– Тоня! – укорила девушку Полина Антоновна. – Скажи имя.

– Владимир… – и спохватилась. – Он был переводчиком у немцев… Он мой муж. В его машину попала бомба.

Полина Антоновна взяла Тоню за руку, отвела к батюшке.

– На небе меня к нему не допустят? – спросила Тоня. – Мы не записывались. Мы не венчались. Он – любил меня, а я выполняла задание. Я его соблазняла. Он помогал нам, два раза помог.

Отец Викторин знал о сестрах Хотеевых, знал о Шумавцове.

– Я Володе никто? – снова спросила Тоня.

Отец Викторин смотрел на ее закрытые глаза. Стрелочки век, белизна висков.

– Ты его любила?

– Я его теперь люблю. Я теперь люблю взаправду. А когда он был, я – выполняла приказ. Он был нужен.

– А он тебя любил?

– Он – любил. Он знал, что я хитрю. Он – это знал. Но он меня любил.

– Господь есть любовь. Ваша любовь случилась в горчайшее время, но она – ваша любовь, теперь частица вечного света. Вечно живого света.

– Света! – удивилась Тоня. – А-а! Я знаю. Звезды может уже не быть, а свет ее достиг Земли только в наши дни. И будет лететь и долетать…

Отец Викторин прочитал молитвы, дал Антонине просфору.

– Я знаю. Ты все время в бою. Да будет Господь с тобой!

Вечером Тоня вышла на крыльцо. Ждала звезд. Но небо было перламутровое. Она вышла в огород посмотреть, есть ли где прорехи в небе. И тут на нее стали падать капли. Это не было дождем, это были, скорее всего, – слезы.

– Володя! – Тоня подняла ладони, но капли падали ей на лицо.