– Замечательно! – Олимпиада повернулась к иконам, осенила себя крестным знамением. – Отец Викторин! А место хранения таких бумаг у тебя надежное?

– Мой сейф – в переплете очень старого Евангелия. – Подошел к сестре, благословил. – Пойду готовиться к службе. Пора уже сочинить слово на Сретение… Теперь о деньгах. Матушка передает тебе семь тысяч. Через неделю придешь снова. Получишь, сколько соберем… уверен, это Бенкендорф налог придумал. Своего рода выкуп.

Будто с победой встретились! Прихожане улыбчивы, батюшка преисполнен благодарной радости – к Господу, к храму, к прихожанам.

Десять тысяч рублей собрала Казанская церковь, выкупила партизанские семьи.

За батюшкой и народом начальник полиции Сергей Посылкин прислал приглядывать полицая Стулова. Не человек – слон. Стоял, однако, смиренно. Глядел в пол, но крестился широко, вздыхал, да так – огоньки на свечах трепетали.

И вдруг пожаловал на службу взвод полицаев. Их привел инспектор Ступин.

Первым делом подошел к стене, где когда-то повесил портрет царевича Алексея. А портрет – на месте! Выходит, священник сохранил его, спрятал от глаз комиссаров, когда Людиново больше недели было у красных.

Еще пожаловали гости. Переводчик из русских привел командира немецкого батальона, с ним трое солдат с автоматами.

Офицера привлекла церковная лавка, где дочь отца Викторина продавала свечи.

– У вас всегда так много народа? – спросил офицер, обращаясь и к Нине, и к переводчику.

Нина ответила по-немецки:

– Господин офицер! Служба праздничная. Праздник большой – Сретение.

– Праздник в честь чего? – спросил офицер.

– Во славу Младенца Христа. На сороковой день по Рождестве Пресвятая Дева Мария принесла Сына в храм Божий, – Нина улыбнулась. – Вам нужны подробности?

– Пожалуйста! – командир батальона тоже улыбнулся.

– В храме Богородицу и Младенца Христа встретил старец Симеон. Ему было триста лет. Святой Дух предсказал старцу: он не увидит смерти, покуда не узрит Богомладенца. Симеон Христу возрадовался и сказал: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко», – Нина попробовала перевести эту фразу, а потом повторила ее по-церковнославянски. – Сретение, таким образом, есть встреча. Христа и Симеона.

– Вы немка? – спросил офицер, довольный рассказом.

– Я – русская, но люблю немецкий язык. Я люблю Гёте, Шиллера.

Офицер пожелал купить свечи, но Нина денег не брала.

– Это подарок!

– О нет! – возразил командир батальона. – Я хочу быть, как все. Свечи – это ведь жертва?

– Скорее всего, да! – согласилась Нина.

Она была очень хороша. Женская красота поднимает дух, а офицер прибыл со своим батальоном с фронта. Не для отдыха, правда. Для войны с партизанами. Лес – место опасное, но все-таки не передовая.

Офицер прошел в храм ставить свечи, а к Нине обратился инспектор Ступин:

– У тебя немецкий – высший класс!

– Я брала уроки у мадам Фивейской.

– Фивейская – старая дура, а тебе, голубушка, надо в управе работать… Поговорю с батюшкой.

Отец Викторин уже заканчивал службу. Пора говорить проповедь «Слово на Сретение», а тут и полицаи, и немецкий майор.

– Во имя Отца и Сына и Святаго Духа! – начал по обычаю проповедь молитвой. – До Сретения мы дожили. Где Христос, там чудо! Старец Симеон принял Христа Спасителя на свои руки, но на самом-то деле – это Христос, Сын Божий, держал старца, как держит каждого из нас. Ведь от Христа зависит и время нашей жизни, и время преставления. – Заметил: переводчик что-то говорит на ухо офицеру. – Две святые тайны заключены в бытии каждого человека, – продолжал батюшка проповедь, – рождение и смерть. Рождение от нас не зависит, а вот какою будет наша смерть, отчасти в нашей воле.

Апостол Павел, имея желание быть со Христом, говорил ученикам: «…Оставаться во плоти нужнее для вас». И не просил Господа ускорить своего переселения на Небеса. А теперь вспомним батюшку Серафима Саровского. Батюшка был прост в слове: «Там – лучше». Однако правда в том, что мы и на земле нужны Господу. На нашей Русской земле. Мы должны жить и благодарить Иисуса Христа за жизнь.

Идет война. Поэтому нередки случаи, когда люди жертвуют жизнью ради Родины. Грех ли это?

Из истории Церкви мы знаем: одна мученица кинулась вниз головой с крыши, чтобы насильники не осквернили ее девство. И этот поступок не осужден святыми отцами. Аминь.

…Агенты Бенкендорфа, должно быть, ушки держали востро, слушая отца Викторина. О войне он сказал, сказал о тех, кто жертвует жизнью ради Родины. Но эти слова можно и к немцам отнести.

Инспектор Ступин был согласен с проповедью: цесаревич Алексей на месте! Священник чтит Царя!

В Людиново прибыл батальон, снятый с фронта.

Засылку агентов в партизанские отряды Бенкендорф возложил на Дмитрия Иванова. Митька Иванов остановил выбор на учительнице из деревни Березовки. Милая, умные глаза. Личико светлое, ясный лобик. Все советское ненавидит. Ненависть оправданная – отца и мать раскулачили бессовестно. Живности «лишней» – жеребенок у лошади да телка у коровы. Телку оставили, чтоб деньжонок на учебу Лизоньке собрать… Старший брат погиб на лесоповале в Мордовских лесах, отец вернулся из Караганды больным. А сердечного друга Елизаветы, взявшего в руки обрез постоять за крестьян, – застрелили чекисты.