– Да легко!!!

Взмахом руки дед метнул на стол толстую пачку денег.

Самым печальным было то, что купюры, которыми дед щедро расплатился в кафе, оказались его последней наличкой.

Оказывается, пока я в бессознательном состоянии валялся на мотоцикле, Сазон, проходя через таможню, разбрасывал деньги направо и налево со словами: «Спасибо шаманским дядям!»

Положение казалось катастрофическим: банкоматов в этой дыре, конечно же, не было, а денег, которые мы наскребли по карманам, оказалось… шестьсот тридцать рублей, восемьдесят копеек. Уехать за эти гроши от границы можно было не дальше, чем на пару сотен километров.

Мы брели по дороге шальной, пьяной компанией и устало, вразнобой, не попадая ни в ноты, ни в ритм, пели: «Вот, новый поворот, что он нам несёт…» Только Мальцев упрямо, речитативом скандировал:

Под мышкой Мальцев тащил свою полусдувшуюся резиновую подругу, но это нисколько не умаляло его патриотического порыва. Янка, привыкнув к чудачествам «папочки», покинула мою голову и заняла любимое место у него на плече.

Занимался рассвет. Особенный, степной холод, накопившийся за долгие ночные часы, продирал до костей. Какие-то дурные, резвые птицы начали заполошную утреннюю перекличку. Я шёл, обняв Элку за талию в розовом сарафане, и мечтал о горячей ванне, о чистых носках, о крепком кофе, о розе в стакане, о свежем белье…

О чём мечтала Элка, я не знал.

Наверное, она мечтала переодеться, потому что голые участки её тела покрылись гусиной кожей. Я осмотрел разношёрстную компанию и не обнаружил среди нас Адабаса.

– Где шаман? – ещё раз огляделся я.

– А шаман его знает, – махнул рукой Дэн, помогавший передвигаться раненому Абросимову. – Как из кафе вышли, так он ускакал куда-то. Может, к какой-нибудь своей родне прибился?

– Жаль, – вздохнул я. – Не попрощались… Мне будет его не хватать.

– И мне, – сказал Дэн, передавая Германа Львовича в надёжные руки Сазона и Мальцева.

– И мне, и мне… – подхватили все остальные, кроме Троцкого, который дремал на ходу и не очень понимал, что вокруг происходит.

Мы с Элкой остановились. Дэн тоже встал и, прикрывая рукой от ветра пламя зажигалки, прикурил.

Редкие машины проносились мимо нас по дороге, но все в сторону Ташанты. Поймать попутку не представлялось возможным, а рейсовые автобусы тут или ещё не ходили, или уже не ходили, или не ходили вообще.

– Вот вляпались, – зябко поёжилась Элка, и тоскливо посмотрела на небо, словно ожидая оттуда помощи.

– Вляпались мы гораздо раньше, – уточнил я.

– А мне кажется, что даже если бы у нас и были какие-то деньги, нас никто бы не взял, – улыбнулся Дэн. – Вы только посмотрите, как мы выглядим со стороны – оборванные, усталые, грязные, раненые, пьяные, с собакой, мартышкой и…

– С резиновой бабой под мышкой, – закончила за него Беда. – Да, я бы такую компанию за километр объехала.

Серб вдруг снял с себя жилет и накинул его Элке на плечи.

– Спасибо, – сказала Беда, а я почувствовал, как в моей бедной ударенной голове опять промелькнули всполохи бешеной ревности.

– Ты же вроде не этот… не бабник… не развратник Никитин, – оттеснил я Дэна плечом от Беды.

– Не, не он, – усмехнулся серб.

В его усмешке мне почудилась бездна издёвки.

– Так не надо, не надо тогда мою женщину одевать, она и так одетая! – Я в бешенстве сорвал с Элки жилет и пошёл на Интерпол буром.

– Э-э, ты потише, – попятился Дэн. – Я же бить-то тебя не могу, ты и так травмированный. – Он забрал у меня жилет и надел его на себя.

– Бизя, ну ты совсем умом тронулся! – возмутилась Беда. – Ну, прикрыл меня человек от монгольского ветра, что тут такого?

– Он?! Прикрыл?! Тебя?! От ветра?! Монгольского?! – С каждым словом я бил кулаком Дэна в грудь и с каждым ударом он отступал на шаг.

– Он Интерпол! – крикнула Элка. – Он при исполнении!!

– А я твой муж! И тоже при исполнении!!

Никитину надоело пятиться, он поймал меня за кулак и вдруг сильно за него укусил.

Зубы у сотрудника Интерпола оказались ядрёные, а челюсти сильные, как у бульдога. Я взвыл от боли, зато мозг мой среагировал на болевой синдром полной отменой вспышки ревности.

– Эй, сынку, вы чего там опять бодаетесь?! – крикнул издалека дед. – Догоняйте нас, а то не хватало ещё по степи разбежаться как сусликам!