– Мерзавец! Ничтожество! Порождение тьмы! – как никогда громко орала Натка.

Осторожно высунув голову из-за чуть не прибившей меня створки, робко интересуюсь:

– А что случилось?

На пороге комнаты профессора Дарона стояли двое. Ведьмочка злобно билась, пытаясь отцепить пальцы Темного от своих запястий, растрепанная, красная, с выражением оскорбленной невинности на лице. Сам хозяин комнаты выглядел не лучше: воротник рубашки порван, на щеке свежая царапина и сам весь какой-то сломленный и постаревший.

– Что случилось?! – вырываясь из захвата, крикнула Натка, – Я тебе сейчас расскажу, что случилось! Только сперва убей этого гада!

Стоило прозвучать слову «убей», как в гостиной тут же активизировалась «великолепная четверка». Боковые фланги удерживали Гафс и Кебил, пути отступления прикрывал Шарги, а в центре событий был, как всегда, Крысеныш.

– Что происходит? – поглядывая почему-то на меня, поинтересовался Темный.

– Натка просит мочкануть ее бойфренда, – наябедничала я в надежде, что если та окончательно взбесится и попытается выцарапать профессору Дарону глаза, то Хорст ее хотя бы удержит.

– Бывшего бойфренда! – поправляет ведьмочка, и как-то все в этой странной ситуации сразу встало на свои места.

«Значит, все-таки бросил, гад!» – подытожила печенка.

«А я говорил», – вякнул пессимизм.

Я повернулась к Натке и по ее заплаканным глазам поняла невероятное. Профессор не только бросил ведьмочку, но и умудрился разбить подруге сердце.

– Натусь, а ты как хочешь, чтобы он умер? – уточнила я, оглядывая мерзавца.

«Напинать козлу по колокольчикам!» – вдохновенно заорала женская солидарность.

Рыжая подруга оценивающе глянула на бывшего, воплотившего в себе все ее девичьи мечты об идеальном парне, и задумчиво почесала затылок.

– А какие есть варианты? – холодно спросила она.

– Ну, – протянула я, выхватывая два кинжала, и принялась перечислять: – Могу мучительно, могу кроваво, могу быстро, могу медленно…

– Вот! – перебила девушка. – Медленно, мучительно и… чтоб… ну очень больно!

Одобрительно кивнув, обхожу замершего столбом Хорста и уверенно топаю мстить за поруганную любовь и веру в счастливый финал.

– Последнее слово? – благодушно предложила Темному, перехватывая клинки в ладони.

– Чертенок, – ласково позвал мужчина, глядя исключительно на Натку. – Ты же знаешь, что я люблю тебя, – его заявление оказалось полнейшим шоком только для выбежавшего с кухни щенка. – Я каждый раз удивляюсь тому, что могу дышать с тобой одним воздухом, касаться твоей кожи и целовать, – в голосе Рене прорезалась хрипотца, и он смущенно улыбнулся. – Ты – самое ценное, самое дорогое, что когда-либо дарила мне жизнь.

Наточка скептически поджала губы и непреклонно тряхнула рыжими кудряшками.

– Линка, да прикончи ты уже этого гада! – рявкнула подруга.

– Ангел, – лениво протянул Хорст, напоминая, что в комнате до фига людей, легко способных остановить меня.

Нет, конечно, я не собиралась взаправду убивать Рене – в моей жизни для полноты ощущений только дипломатического скандала и не хватало, но проучить Темного нужно.

Идеальный план, где Крысеныш зажимает разбитый моим локтем нос, профессор Дарон лежит на полу с незначительной раной на бедре, а Натка плачет у него на груди, испортил требовательный стук в дверь.

– А ну, открывайте! – заорал ночной визитер, подкрепив просьбу громким ударом.

Шарги переглянулся с Хорстом и, получив легкий кивок головы в качестве согласия, распахнул двери.

– Какого Гребаного Скола вы орете посреди ночи? – с порога начал возмущаться Юлик. – Тут, между прочим, этаж для преподавателей, а не дискотека… – И тут эльф увидел меня.

– А-а-а-а, – понимающе протянул парень. – И почему я сразу не догадался, что это ты!

Я громко фыркнула и сердито посмотрела на приятеля. Нет, ну разве я не искупила свою вину перед ним? По мне, так нельзя быть настолько мелочным и злопамятным!

Решив и с Юликом отношения наладить, и ситуацию от абсурда спасти, я спрятала клинки и подбежала к приятелю.

– Юлик, друг, помоги! – делаю огромные глаза, намекая на сложность ситуации. – У нас тут разбитое сердце и коварный соблазнитель!

Парень немедленно подобрался, окинул взглядом замерших Темных и, моментально сориентировавшись, подошел к Натке.

– Ну-ну, моя хорошая, – обнимая девушку за плечи, утешительно начал он.

Его голос звучал мягко и успокаивающе, точно лесной ручей.