Шрифт:
II
Поклончик бы передать
Коль поедет кто в Тулон, Передайте мой поклон, Сами знаете, кому. Адрес правильней: «В тюрьму, Самый строгий каземат… Шесть матросов и солдат!» Шефы в деревне*
(К десятилетию «Октября»)
1
Организация бедноты
У кулака, у Прова Кузьмича, С советом рядом – лавка. Пров перед лавкою стоит с попом, ворча: «Как, батя, думаешь? Для ча У сельсовета, глянь, сейчас такая давка? Там – видишь? – стол. А за столом Какой-то городской фабричный… костолом. – Ломать приехал наши кости! – Рабочий, значит, шеф пожаловал к нам в гости. Не к нам с тобой, не, не! Я б на него – ату! – Спустил бы всех собак, а ты, отец, от злости Пред алтарем, забыв святую лепоту, Завыл бы матерно, взамен „Премудрость! Прости!“ Шеф стал мне сниться. Сплю – проснуся: весь в поту!.. Четвертый день уже аль пятый Он все толчется здесь – шеф этот распроклятый: Ор-га-ни-зу-ет бед-но-ту. Чтоб, значит, вся она „продуманно, по плану Шла на борьбу сплошной стеной“. С кем на борьбу? С тобой, а главное – со мной! Не по башке начнут лупить, а по карману, Снимать штаны с меня, последнее пальто! – Кто мне поможет, а? Скажи мне без обману!» «Никто, как бог! никто!..» «Вот то-то, что… никто! – Ворчит кулак, словам поповским злобно вторя. – Сам не придумаешь, останешься без ног». «Никто как бог!» «Молчи! Заладил: бог да бог! Он много нам – твой бог – доселева помог! Эх, ты!.. Пойдем-ка, что ль, да выпьем лучше… с горя!» 2
Тракторизация
«Ну-к что? – куражился над беднотой кулак; – Был шеф? Подзуживал вас всех держаться вкупе Да насулил вам черта в ступе? Получите, хе-хе, от падали… мослак! Посульщиков таких видали мы, ребятки: Раз в год приедут, погалдят, Да вас же обопьют, да вас же объедят, – Нажравшися, намажут пятки, И все с них взятки Гладки!» Куражился кулак неделю, две и три, А на четвертой – «Пров! – ему кричат. – Смотри! Шеф!.. Ей же богу, шеф!.. На трахтере явился!» Пров глянул, обомлел, а в горле – словно ком: Кулак своим предлинным языком Едва не подавился! Впрямь – шеф на тракторе. Ту-ту, ту-ту, ту-ту! Гудком сзывает бедноту: «Вот, братцы, конь так конь! Садись! Бери за холку! Железный этот конь вам натворит делов, А перво-наперво сломает вам трехполку. Всяк знает, кто не безголов, Что с многополья-то куда побольше толку!» Шеф держит речь, ну прямо агроном! По старенькой сохе справляет панихиду! А Пров Кузьмич, кулак, укрылся за гумном, Осатанев от этакого виду, Под шефские слова озлобленно рыча: «Трах-те-ри-за-ция!.. Заветы Ильича!.. Так!.. Бедноту не дать в обиду!.. Так, так!.. Оно видать: парнишка развитой!.. Подохнуть бы тебе с твоею беднотой!.. Так!.. Трахтер!.. Есть чем похвалиться!.. Сквозь землю бы тебе с ним вместе провалиться!!» 3
Помощь крестьянке
Посмотришь на небо: такая синева! И радостно глядеть на золотое поле! А Пров Кузьмич, кулак, сварился: «Жив едва!.. Трещит – без хмелю – голова! Да как ей не трещать?.. О господи, доколе!.. Видала? – Пров пристал к жене. – Что шефы делают?.. Для мужиков? Не, не! На этот раз у них подходец… к „женской доле“: „Мы женщину хотим раскрепостить вполне! Довольно, говорят, ей жить по старине: В двойных цепях, в двойной неволе! Трудна работа, но… рабочий класс упрям! Мы перво-наперво поможем матерям, Начнем с главнейшего покуда!“ И вот из города недели две назад Сюда явилася какая-то паскуда, Арендовала дом Михеевский и сад. Теперь в дому – всего: игрушки, и посуда, И умывальнички – всё шефские дары Для деревенской детворы. Подумай: сопляку и кукла и лошадка, – Заплачет – пряничек дадут. На доме вывеска, что, дескать, „ясли“ тут И „детская площадка“. Для деревенских баб-дурех, Для Глашек, Машек да Матрех, Теперь – лафа: весь день на полевой работе Уж не метаться им в двойной, тройной заботе: Тут дело, жаркая пора, А рядом просит есть и хнычет детвора, И пес – не догляди – забрался детям в миску. Теперь же – „ясли“, детский рай! Матрехе горя нет: знай, поле убирай! Нет ни хлопот былых, ни риску. За детворой надзор и ласковый уход. Да, шефы – что сказать? – смекалистый народ, На бабьей струночке играют самой слабой: Ведь бабьи думки все о ком? О детях!.. Ну, так вот… Ах, мать, не дураком Подмечено: сумей поладить только с бабой, Так после в пять минут поладишь с мужиком!» 4
Коллективизация
У кулака, что день, то настроенье хуже. Пров – некого пилить, так он пилит попа: «Сидеть, сидеть нам, батя, в луже! И в лавочку мою народ валит не дюже, И к лавочке твоей становится все уже Травой заросшая тропа. Исправить мужиков нет никакой надеи: На шефов молятся злодеи!» «Никто, как бог!» «Опять!.. Уж ты меня не зли!.. Давно ли шефы-то свой трахтер привезли, А нынче новые затеи: Наладили „сельхозкредит“ – Мол, бедноте кредит весьма не повредит, – Потом „Машинное товарищество“ – нате! – С припевом на такой оскоминный мотив: Чтоб стала жизнь светлей в бедняцкой каждой хате, Вся беднота должна сплотиться… в коллектив! Пусть крепче бьется в ней общественная жилка! За коллективом-де никто не пропадет! Слышь, поп, машина как гудёт? То кол-лек-тив-ная – сгореть ей! – молотилка! Везет снопы Аким, а следом – Клим, Федот. Сегодня общий обмолот. Гудёт!.. В башках у них весь век бы так гудело! Один старается, ретив, – Другой – того быстрей!.. Общественное дело!.. Поганый этот… коллектив!.. Ста-ра-ют-ся!.. Глядеть противно!.. Машина за снопом глотает жадно сноп. Ну, что ж нам делать, а? Скажи мне, глупый поп! То ль в петлю вместе лезть? То ль… выпить… кол-лек-тив-но?» «Ник!.. Ник!.. Ник!., то, как… бог!» «Икаешь богом?.. Во!.. Ты, вижу, батенька, хвативши без того!» 5
Радиофикация
«Изба-читальня». У избы На новом столбике две радиотрубы. Пред сельской беднотой – на общем совещанье – Рабочий держит речь о радиовещанье, Насколько от него нам польза велика: Чем селам, деревням – с пустого языка Кормиться слухами да всякой небылицей, Тут – разговор прямой с советскою столицей! О чем? Да обо всем: как выбирать быка? Корову как кормить жмыхом да свекловицей, Чтоб два ведерка в день давала молока? Как поле засевать? Где – рожью? Где – пшеницей? Что дал «Октябрь» для мужика? Как наш Союз живет? Что слышно за границей? Как можно бедноте стреножить кулака? Как церковь заменить хорошею больницей?.. Кулак у церкви пред звонницей На это зрелище глядит издалека. Увидевши, что поп Лука Бежит к нему, закрывши уши, Кулак смеется: «Что? Придется бить баклуши? Шеф-то меня пока, А нынче уж тебя хватает за бока? Мужицкие – не ты, а он – спасает души? Теперь другой закон!.. Совецкая скрижаль! Ха-ха!.. Одначе, батя, жаль, Что не попал ты на начало, Когда тут радиё кричало! Вот чудеса-то каковы! Путь от Москвы до нас – ты знаешь, как он длинен? Так вот по радию – сейчас вот – из Москвы Кто говорил-то, а? Подумай! Сам Калинин! – Крестьяне! – говорил Калинин из трубы. – Приветствую!.. И все такое: Про Чимбирлена там и каменные лбы Врагов, что не хотят оставить нас в покое. Я ж думал, слушая: – Эх, если б да кабы Пришли спасители… ну, те же Чимбирлены! Нет, не дождаться нам желанной перемены Лихой теперешней судьбы! Вот эту радию с каким сравнишь ты ядом? Калинин говорит – слыхать во всей стране, А я вот не в Москве, а с мужиками рядом, Но вроде нет меня: толкаюсь в стороне! Вон середняк Пахом, гляди-ко. Мать за рукав его схватила, воет дико: „Куда ты? Господи-Христе! Там бес кричал в трубу, усевшись на шесте!“ Одначе, слышь, Пахом, уже не веря в беса, Орет на мать, что та не смыслит ни бельмеса, И тянется туда… к трубе и бедноте! Новинка шефская… Влечет само собою!.. Да, времена пошли не те, Досель нам был не мед. А с этою трубою… Труба нам, батюшка, с тобою!» 6
Организация молодежи
Пред сельскою «избой-читальней» Звонкоголосый смех, галдеж: Рабочий-отпускник, гость из столицы дальней, Организует молодежь. Лет двадцать самому приезжему парнишке, Одначе – голова! Работа не легка. Иное разъяснять приходится по книжке, По «памятке отпускника». Вопросов уймища. Не напастись ответов: Тот спросит про войну, а тот про власть Советов, Один – про Волховстрой, другой – про комсомол, Кто – про зерно, кто – про помол, Кто – про Китай, а кто – насчет декретов, Тому – дай книжечку, тому – пяток портретов, Тому – крестьянский календарь, Мужицкий справочник настенный. «Демьяна Бедного видал?» «Видал». «Сухарь?» «Сложить меня с тобой». «Да ну? Такой толстенный? А хлестко пишет как стишки!» «И просто так – не надо проще!» «Учитесь, милые дружки, Так сами будете писать того похлеще!» «Учиться надобно!» «Учиться!» – общий крик. «А то вон в Змиевке пьют волсовет и рик, А глядючи на них, все тонут в самогонке!» На молодежь любуяся в сторонке. Согнувшись на костыль, стоит Корней, старик. «Слышь? – Он толкает в бок середняка Евсея. – Слышь, речи там ведут о чем с отпускником? Хор-р-ро-ший молодняк!.. С таким молодняком Не пропадет Совецкая Расея!» А где же Пров, кулак? Он дома заперся И сына запер тож: «Что рвешься? Не туда ли?.. Мне эта молодежь осточертела вся! Глаза бы лучше не видали!» 7
Военизация
Кулак глядит в окно и материт сынишку: «Брось книжку, говорю!.. Брось, говорю я, книжку!.. „За-ве-ты Ле-ни-на“!.. Сопляк! Небогомол! Идти желаешь в комсомол? Вот в эти самые – ну ж ловок! – Что учатся стрелять из боевых винтовок?.. А кто их учит, ась?.. Кого он учит, ась?.. Стрелять он учит их в кого, скажи, дубина? Не понимаешь, ась – чай, родился вчерась! – Что под пристрелом тут… – от-цов-ска-я судьбина?.. Слышь?.. Слышь, палят как? Тра-та-та!! Кто учит? – Красный шеф! Палит кто? – Беднота! А ты, слепой щенок, туда же! Пристрелка бедноте нужна. И очень даже! Ей власть Советская не мачеха, кажись! Ей без нее хоть в гроб ложись! Им есть что защищать – всем этим голодранцам! Они дадут отпор не только иностранцам, Ну, Чимбирленам там или еще кому, А могут штык всадить еще врагу иному. Кому, рассукин сын?.. Па-па-ше тво-е-му! Отцу-у-у род-но-о-му!! Я – враг унутренний!.. Что выпялил белки? Рискни я только вновь затеять заварушку, Как эти самые стрелки Меня в секунт возьмут на мушку! „А! скажут, ты, подлец, вновь тянешь нас к царю? Вновь нас мутишь?“ И – бац!! Брось книжку, говорю! И на стрелков в окно не пялься обалдело! Как бишь… Язык свихнешь от этих слов одних!.. Во-ен-ни-за-ци-я у них!.. Пущай стараются. Не наше это дело. И книжку эту тож… Швырни ее в пустырь! Вот лучше на, читай божественный псалтырь… Псалом… Псалом… Не то! Кафизма… Вот поди ты! Ну ж буквы! Без очков слило всю мелюзгу. …Во-ен-ни-за-ци-я!.. Стреляют!.. У, бандиты! Стреляло б до смерти у вас у всех в мозгу!»