– В прошлый раз вы упомянули о своей сестре, – неожиданно заметил он.

Клэр удивило, что он помнит про Ванессу. Ей-то казалось, что он с головой был погружен в собственные мысли.

– Верно. Я написала ей после нашей встречи, – она действительно отправила Ванессе коротенькое письмо, упомянув о том, как бы ей хотелось встретиться и поговорить. – Ответа пока нет, но и времени прошло совсем мало.

– Когда вы виделись с ней в последний раз?

– В десять лет.

– Надо же. И что вы о ней помните?

Улыбнувшись, Клэр поднесла к губам чашечку кофе.

– У нас с ней было такое замечательное детство, какое только можно себе представить.

– Но вы же сказали, что ваши родители развелись, отец забрал вашу сестру к себе и вы с ней больше уже не виделись.

– Тем не менее, – пожала плечами Клэр, – наше детство и правда было чудесным… Честно, честно, – добавила она, заметив в глазах Рэнди тень сомнения.

– Попытайтесь-ка убедить меня в этом, – он аккуратно промокнул салфеткой губы. – Я скептично отношусь к такому понятию, как счастливое детство.

– Ну, моим прадедом был Джозеф Сипаро, – начала Клэр. – Вам это имя что-нибудь говорит?

– Нет. А должно?

– В начале двадцатого века он был одним из лучших карусельных мастеров во всей стране, – Клэр заметно оживилась, рассказывая о своем прошлом.

– Правда? – с неподдельным интересом спросил Рэнди.

– Да. Умер он задолго до моего рождения, однако успел обучить искусству изготовления карусельных лошадок своего сына и моего деда, Винсента Сипаро. Вот дед-то и построил у себя во дворе настоящую карусель.

– Да что вы! Но разве к тому времени эпоха деревянных лошадок не подошла к концу?

– Это так. Но мой дед… – Клэр улыбнулась, припомнив своего обожаемого дедушку, – был человеком весьма эксцентричным. Всю свою жизнь он работал на ферме, но чем старше становился, тем больше ему хотелось вырезать карусельных лошадок. В конце концов он отошел от фермерских забот и начал строить карусель. Чтобы взглянуть на нее, люди приезжали к нему со всей страны. Для меня она была главной игрушкой – по крайней мере, летом. Во время занятий в школе я жила тут, в Вирджинии. С Ванессой, Мелли (нашей мамой) и нашим отцом. Но эти девять месяцев в году практически выпали у меня из памяти. Все, что я помню, – это Пенсильвания, наша ферма и дедушкина карусель.

Кровь на фарфоре.

Клэр провела рукой по глазам, чтобы стереть неприятный образ, и он, на ее счастье, почти сразу испарился.

– Звучит весьма заманчиво, – заметил Рэнди. – Кэри, моему сыну, сейчас десять, и я могу представить, как он обрадовался бы, если бы у него во дворе появился свой аттракцион. Может, не карусель, но что-то вроде того, – было видно, что Рэнди погрузился в собственные мысли.

– Так вы женаты, – с некоторым удивлением промолвила Клэр. По какой-то причине она решила, что Рэнди холостяк, и теперь была рада тому, что и о нем есть кому позаботиться.

– Я в разводе, – эта фраза положила конец ее фантазиям. – Развелся около года назад. Сын остался с матерью, но мы с ним регулярно видимся.

– Хорошо, что вы можете часто встречаться.

– Итак, – Рэнди не терпелось сменить тему. – Вы охотно катались на карусели.

– Да, – улыбнулась в ответ Клэр. – Все мое детство было нескончаемым полетом на карусели.

Он тоже улыбнулся в ответ, мягко и с пониманием.

– Могу лишь позавидовать такому везению. Тем не менее я не склонен верить вам до конца. В моем сознании слова «детство» и «счастливый» не слишком-то укладываются в одну линию.

Клэр лишь покачала головой.

– Все зависит от того, что вы считаете главным, – заметила она. – В жизни ребенка тоже бывают плохие времена, но, если думать только о них, ваше восприятие сильно исказится. Взять, к примеру, вашего сына. Неужели вы готовы признать, что у него, как и у вас, несчастливое детство?

– Так оно и есть. Мысль об этом не дает мне покоя. А как насчет вашей дочери?

– Ну, она-то росла вполне счастливой, – не задумываясь, выпалила Клэр, хотя сердце у нее сжалось при воспоминании о тех ссорах, которые не раз происходили между ними перед отъездом Сьюзан в колледж. Что ж, для подростка это совершенно нормально.

– Вы назвали свою мать «Мелли»?

– Да. Она сама просила называть ее так. Говорила, что чувствует себя старухой, если к ней обращаются «мама».

На губах Рэнди вновь мелькнула скептическая улыбка. Взяв пустые чашки, он убрал их в корзинку.

– Не хотите взглянуть на «Чародея из Дассана»? – неожиданно спросил он.

– С удовольствием, – ответила Клэр, и только тут до нее дошло, что его предложение, вполне возможно, не распространялось на Джона. При мысли об этом она покраснела.