Как говорится, кто к нам с чем придет, того мы тем и отфигачим.

После взрыва «лендкрузер», этот черный мордатый зверь, взметнулся на задние лапы и, простояв несколько мгновений в таком нелепом положении, завалился набок.

– Что это было, шеф? – спросила Лера, когда мы вырулили с грунтовки на трассу и вклинились в поток.

Я, переведя дух и сбавив скорость, предложил спасенной самой ответить на этот вопрос:

– А ты как думаешь?

Она потерлась щекой о мое плечо и произнесла очень короткое, но емкое слово. Одно. И дальше всю дорогу молчала.

Слово, которое обронила Лера, было для меня новым, поэтому я постарался его запомнить. Не потому что понравилось, а потому что так надо. Мы, драконы, все время вслушиваемся в речь людей и, услышав что-нибудь новое, сразу берем на вооружение. Не тупо попугайничаем. Нет. Осмысленно. Ведь для того чтобы выжить, нам нужно непрерывно приспосабливаться. Мир меняется, и мы должны. Иначе – вилы. Замешкался на секунду – уже обнаружил себя, а обнаруживший себя дракон – не жилец. Труп. Набитое трухой чучело в доме Охотника. Недаром пятое правило дракона гласит: «Меняйся, меняйся и еще раз меняйся». Вот и меняемся. Не забывая при этом, конечно, исполнять завет Высшего Неизвестного: «Изменяйся вместе с миром, но никогда не изменяй себе».

Никогда не изменять себе – это для дракона святое.

Необходимость заставляет дракона рядиться в разные одежды и объясняться на разных языках, но она не может отменить драконьей сути. Никогда не примет дракон того, что отвратно его душе. К примеру, того, что помогать другим – тратить время впустую, что падающего нужно подтолкнуть, что счастье – это два бигмака по цене одного, что после нас хоть потоп, что мир – бардак, а бабы – не те, за кого себя выдают. Нет, никогда и ни при каких обстоятельствах дракон этого и подобного не примет. Иначе какой он к черту дракон?

Я довез Леру до самого дома. Не поленился, вылез из машины и (обжегшийся на молоке, дует на воду) довел за ручку прямо до дверей квартиры. А как по-другому? Драконы всегда в ответе за тех, кого приручили. И вообще мы парни хоть куда.

Пока она ковырялась с замком, я ее инструктировал:

– На улицу не соваться, к двери не подходить, в окно не выглядывать.

– Даже если пообещают горошка? – нашла она в себе силы для шутки.

– Даже.

– И надолго вы меня, шеф, в башню заточаете?

– Пока напряг не рассосется.

– Насовсем-насовсем, выходит.

– Сказал же, пока напряг не рассосется.

– А он рассосется?

– Куда денется.

– А как я узнаю, что уже рассосался?

– Принц на Сером Волке прискачет.

Наконец она справилась с замком, вошла внутрь, быстро осмотрела себя в зеркале и, взбив непослушную челку, предложила:

– Может, кофейку, шеф?

– В другой раз, – отверг я заманчивое предложение.

– Почему не сейчас?

– Дела.

– Все дела, шеф, не переделаешь.

– Согласен. Но стремиться к этому надо.

– Удачи, – сказала она и захлопнула дверь.

Неожиданно резко.

– И ты мне очень нравишься, – сказал я гудящему стальному полотну, отсалютовал по-военному и двинул к лифту, размышляя на ходу о том, что, если какой-нибудь залетный инопланетянин попросил бы меня объяснить, что такое «женщина», я бы сказал, что это нечто неописуемое, смысл которого можно передать одной фразой – «Чего это она?!».

Когда добрался домой, было уже начало седьмого. На этот раз пришлось воспользоваться собственным ключом, поскольку Ашгарр встречать меня почему-то не вышел. Но когда я разулся и повесил кобуру и бубен на крюк, он все-таки выглянул из своей комнаты.

– Пиццу разогревать? – спросил он.

– Спасибо, сыт, – прислушавшись к себе, отказался я от ужина.

– Может, чаю?

– А вот чаю давай.

– Молочный оолонг? – уточнил Ашгарр.

– Да, и с чабрецом, – попросил я и порулил в ванную.

– Чего такой измочаленный? – перекрикивая шум воды и пыхтение электрочайника, поинтересовался через минуту Ашгарр.

– Побегать пришлось, – крикнул я в ответ и сунул голову под холодную струю, поскольку горячую обещали включить только двадцать второго.

В подробности вдаваться не стал. Моя частная сыщицкая деятельность – это моя частная сыщицкая деятельность. Моя и только моя. Не люблю я Ашгарра и Вуанга своими проблемами грузить. Уяснил однажды и навсегда: если ты не решаешь свою проблему самостоятельно, то сам становишься чьей-то проблемой. Золотому дракону стыдно быть чьей-то проблемой. Золотой дракон должен быть решением чужих проблем. Обязан.