– Стойте! – первым опомнился Игорь, схватил за локоть Алису. – Джакомо, нет!

Дреер подбежал к Лепорелло, схватил в охапку, оттащил назад. Флорентиец простирал руки к детям.

– Я не в силах…

– Держись! – Словесник развернул его лицом к себе и хлестнул космической перчаткой по щеке.

Черные глаза Лепорелло вновь стали осмысленными.

– Спасибо, сеньор Инквизитор. – Джакомо ухватился за ближайший стенд, как будто хотел удержаться на ногах.

Только Андрей Тюнников ни на шаг не отошел от Тигренка. Галя Добронравова сумела остановиться сама.

– Это лишь начало, Инквизитор, – печально сказал Крысолов. Он тоже, как ни странно, остался на месте, не сделав порыва к живым. – Мои чары отбивали запах жизни. А теперь он проникнет в каждый уголок мира. Не сегодня, так завтра. Все ушедшие почуют его, где бы ни были. Ждите гостей. Великое множество…

Флейтист щелкнул пальцами. Тигренок ожила и метнулась к нему, завершая в воздухе превращение в зверя. Тюнников прыгнул вслед за ней, и оба упали, сплетясь, как лермонтовский Мцыри с барсом. А Крысолова уже не было, только затягивалась щель портала.

Отошедшие от «фриза» доноры тел сбились вместе и со страхом глазели на непонятные вещи, страшную тигрицу и нескольких магов, источающих могильных холод.

– Слушаем меня! – обратился к ним Игорь тоном вожатого в пионерлагере. – Первое: близко не подходим…

В Петропавловской крепости шесть бастионов. Тюнникову достался Зотов, Тигренку – соседний Головкин. Галю Добронравову поставили на Трубецкой, Игорь взял себе Меншиков. Алиса следила за своим участком с Невской панорамы, а Дреер – с Нарышкина бастиона. Над его головой на Флажной башне развевался Андреевский стяг.

Лепорелло от караульной службы освободили. Вернее, он должен был по первому зову прийти на помощь тому, кому больше понадобится.

Живые – не мертвые. Похищенным Крысоловом донорам нужно было питаться, спать, ходить в туалет. Петропавловка оказалась в этом плане очень удачным местом: тут и кафе имелись, и водопровод, и комнаты для персонала. Джакомо – вот голова! – порыскал, нарисовал схему, нашел, куда направить магию, да и заставил работать все коммуникации. Кроме, понятное дело, телефона, Интернета и прочего.

– Картина маслом, – подвел итоги Теплов после того, как оживших детей устроили. – Очень похожая на картины одного нашего общего знакомого пана Инквизитора. Мерлин терпеливо пестует Иного-освободителя. Можно сказать, создает из пробирки. Джакомо, потом объясню, что это такое! Этим Иным, кто бы подумал, оказывается Антон Городецкий, а Величайшей волшебницей – его дочка. Но вот незадача для нашего беспокойного старичка! Антона нужно сюда привести, да еще с ребенком. А ей… Дмитрий, сейчас, говоришь, две тысячи шестой? Да, лет пять. Когда я был под Трибуналом, Антон со Светкой еще даже не расписались и ни о каких детях не думали. Девочка скорее всего не инициирована, для инициации в таком возрасте нужны очень веские причины, опасность не только для папы или мамы. Тогда наш Великий Мерлин роняет зерно в благодатную почву. Сам он руки марать, видимо, больше не хочет, хватило того детского корабля на всю жизнь и всю смерть. Как знать, может, старик еще дальновиднее, чем мы думаем. И что у Крысолова вдруг откуда ни возьмись совесть проснулась во время крестового похода в Сумрак – тоже его рук дело. Крысолов и ведьма начинают действовать. Убивают жену Эдгара, а потом намекают тому, что можно ее спасти. Эдгар решает стать сумеречным Орфеем и собирает банду, которая пытается добраться до «Венца Всего». А на самом-то деле нужно, чтобы Антон оказался в Шотландии, и все решили, что над Иными нависла по-настоящему серьезная угроза. Тогда можно инициировать девочку, и она придет сюда за папой. Тут-то ее наш крысиный волк и сцапает, как Красную Шапочку.

– А мы будем сидеть и ждать? – сказал Андрей Тюнников.

– Будем, – вздохнул Игорь. – Мерлин нас обыграл. Крысолов тоже нас обыграл. Я уже ничему не удивлюсь. Скорее всего старик все предвидел наперед, потому и не боялся откровенности этого дудочника. Вот кто здесь Теневой Дозор на самом-то деле! Недаром теневой кабинет тоже британцы изобрели… А у нас своя роль в этом театре. Мы обязаны торчать в крепости, отбивать атаку за атакой и ждать. Если все ушедшие придут сюда на запах живой человечины, никто не помешает Мерлину творить в других местах все, что угодно. Хорошо, что боеприпасов у нас хватит.

Теплов посмотрел на шпиль Петропавловского собора. Случилось так, что в этой точке прохождения Силы именно он играл роль своеобразной антенны-транслятора. Дозорные, получая через него Силу, вместе могли замкнуть магический круг теоретически бесконечной мощи. На это оставалось и надеяться.

Сейчас Дмитрий стоял под Флажной башней и смотрел на Неву. Огромное пустое пространство города завораживало, и словесник не сразу заметил, что уже не один. Издали по деревянным мосткам наверху куртины кто-то быстро приближался. Дрееру показалось, что это Лепорелло, но затем он разглядел Тюнникова.

– Это я, Дим! – крикнул Андрей.

Почему-то он сразу стал с Инквизитором запанибрата, никогда не называя того ни полным именем, ни «товарищ Дреер». Наверное, все дело было в возрасте.

– Джакомо колдует над следящими кристаллами, – сообщил Андрей, небрежно облокотясь на перила рядом со словесником. – Игорь разрешил мне пока сходить тебя проведать, Тигренка…

– Не ври мне, Тюнников, – искоса поглядев на него, сказал Дмитрий, – а то запись в дневник схлопочешь. Если бы послали к Тигренку, духу бы твоего здесь не было!