Шрифт:
А Син тем временем увидел тетушку.
— Я желаю видеть Роуз! Я думал, Макдугал знает, где ее искать, но он нем как рыба! — Речь Сина была невнятной, глаза покраснели. — Ты-то хоть знаешь, где она сейчас?
— Разумеется. — Леди Маргарет подошла к камину и протянула руки к огню. — Но я обещала девушке хранить в тайне место ее пребывания.
Син вздрогнул, словно от удара:
— Она тебя просила? Просила не говорить мне?
И Син вновь заметался по комнате, словно лев по клетке. В глазах его была такая боль, что у леди Маргарет сжалось горло, и она не без труда сохранила самообладание.
— Мисс Бальфур необходимо было уехать. Если бы ты всерьез хотел, чтобы она осталась, то сделал бы что-нибудь для этого!
— Будь проклята эта женщина! — Син наклонился, и герцогине показалось, что он вот-вот упадет.
— Странные речи для кавалера, мечтающего покорить сердце дамы! — Леди Маргарет брезгливо потянула носом и желчно прибавила: — А еще от тебя разит грязной таверной!
Син оскалил зубы в горькой усмешке:
— Да, я канул в пучину порока!
— Скорее в пучину беспросветной глупости! Ты в стельку пьян!
Герцогиня опустилась в ближайшее кресло.
— Итак, Син? Что заставило тебя, провонявшего джином, барабанить в мои двери посреди ночи? Я думала, ты не переступишь больше порога моего дома.
— Тетя Маргарет, я сожалею, что… — Син взъерошил пальцами волосы и горько рассмеялся. — Бог видит, я сожалею о многом…
— Да ну? — Наклонившись, герцогиня подхватила с пола мопсика, который тотчас свернулся у нее на коленях, грея лучше любого одеяла. Остальные свернулись пухленькими клубочками на каминном коврике. — Ты можешь сожалеть о многом… как, в сущности, и все мы. Но, подозреваю, сейчас тебя тяготит нечто совершенно определенное, и это нечто не имеет отношения к моей персоне.
— Не пойму, о чем ты…
— Ты пьян, лохмат, небрит, и ты не спал… м-м-м… полагаю, суток эдак двое, не так ли?
Син мрачно кивнул. Он пытался спать. Видит Бог, пытался. Но всякий раз, закрывая глаза, он видел Роуз. Она снова смеялась над его неуклюжей игрой в пэлл-мэлл, и он вновь завороженно глядел на ее обнаженную шейку под полями шляпки… Она снова пылала гневом, с размаху брошенная им в реку; она вновь улыбалась ему под сенью деревьев, где они разыскивали пропавшие стрелы; она снова самозабвенно целовала его…
И если бы он сейчас закрыл глаза, то увидел бы ее вновь.
— Я отдал бы всё на свете, чтобы исправить содеянное… — Син горестно вздохнул и опустил голову. — Но ведь это невозможно, правда? Тетя Маргарет, я… я не понимаю, что со мной стряслось. Но Роуз… — Он потер лоб. — Будь она проклята за то, что вновь появилась в моей жизни!
— Ее нельзя в этом винить. Она честно пыталась тебя избегать, но ты и знать ничего не хотел…
Син помрачнел.
— Она самая дерзкая, требовательная, насмешливая, невыносимая… — Голос его сорвался, он сжал кулаки и хриплым шепотом уронил: — И самая любимая.
— Любимая? — округлила глаза герцогиня.
Син, казалось, едва не падал от изнеможения.
— Во всем, что случилось, всецело моя вина. Я не хотел…
— Вздор! Ты как раз хотел! Ты с самого начала решил, что так оно всё и будет!
— Но лишь до тех пор, пока…
— Пока что? Говори, черт бы тебя побрал!
— Пока… — Син запнулся, пытаясь подобрать нужное слово. — Пока ситуация не переменилась.
Леди Маргарет горестно вздохнула:
— Лучше ничего не мог выдумать? Ситуация, видите ли, переменилась!
— Да. Я понял, что ошибался на ее счёт! Шесть лет заблуждения… Всё это время я ошибался и потому ненавидел ее!
— И вот ты ее повстречал…
— …и понял, что она страстна и импульсивна, полна жизни и всегда готова к приключениям! Она очертя голову принимает вызов, она не умеет признавать поражения! — Син горестно расхохотался. — Мы с нею словно близнецы…
— И ты не винишь ее больше в том, что из-за нее тебя окрестили Лорд Фин?
— И в этом я тоже сам виноват. — Син поднял на тетушку покрасневшие глаза, полные слез: — Я люблю её.
Герцогиня выдохнула с облегчением. Наконец-то!
— И много же времени тебе понадобилось, чтобы это понять!
— А ты… ты это знала?
— Все это знают. Кроме тебя и Роуз.
— Я пытался сказать ей… Но она отказала мне! Я сказал, что не позволю опорочить ее репутацию, что хочу жениться на ней и…
— О, ради всего святого! — В голосе герцогини явственно послышалось отвращение. — Немудрено, что она тебе отказала, если ты распинался лишь про ее погубленную репутацию!
— А как мне тогда было говорить?