Видимо, он первый осознал, какое действие они оказывали друг на друга, поэтому вдруг отстранился.

— На этот раз вы не станете снова избегать меня в течение двух недель, а, девонька? — проговорил он с улыбкой.

— Может, лишь дня четыре… на этот раз. — Она улыбнулась ему в ответ. — Но если вы не перестанете так меня целовать… Тогда я не смогу ручаться, что не скроюсь от вас на месяц.

— А я тогда постараюсь сдерживаться, леди.

Джиллиан закрыла глаза и прижалась щекой к его груди. О Боже, она совсем пропала! Она не в силах была с этим бороться. Да и не хотела.

— Значит, вы скучали по мне, мистер Кэмпбелл? — Джиллиан заглянула ему в лицо и лукаво улыбнулась.

Он сразу стал серьезным — словно ее вопрос встревожил его, лишил спокойствия. И это доказывало следующее: Колин боялся любви так же, как и она. Но почему? Чего это будет ему стоить? Впрочем, она уже знала ответ… Жизни, если Джеффри прознает о них.

— Я должна проведать Эдмунда. — Джиллиан вырвалась из объятий горца; в этот миг она ненавидела кузена сильнее, чем когда-либо.

— Я провожу вас в его комнату. Мне нужно кое о чем с вами поговорить, — сказал Колин, шагая за ней.

Ей следовало остановить его, но она не стала. Что за беда, если она вместе с ним спустится по лестнице и даже позволит ему взглянуть на сына, если он пожелает? Наверняка он не станет целовать ее в комнате ребенка.

Но как Джиллиан ни уверяла себя, что ей нечего опасаться, руки ее дрожали, когда она открывала дверь в комнату Эдмунда. В полутемной комнате было тихо. Догоравшие свечи почти не давали света, но она отчетливо видела лицо Колина, когда он подошел к кровати. Значит, он скучал не только по ней все эти последние дни…

— Я понимаю, почему вы сомневаетесь в моей способности защитить его, — прошептал горец, обернувшись к ней, и у Джиллиан замерло сердце при виде нежности к ее сыну в его потеплевшем взгляде. — Но если бы вы знали…

— Я не сомневаюсь, что вы уверены в успехе, — перебила Джиллиан. — Вы спотыкаетесь время от времени на тренировках, но держитесь с уверенностью короля. Вы побеждаете чудовищ с помощью волшебного кинжала и воска от свечей. Но Джеффри намного опаснее, чем дурной сон. Вы не сможете защитить Эдмунда от него.

— Нет, я смогу, Джиллиан.

— Но как? Как вы сможете это сделать, если не находитесь рядом с Эдмундом целыми днями? Вся власть здесь принадлежит Джеффри. Стоит ему сказать лишь слово, и любая кара обрушится на моего сына.

— Я увезу его отсюда.

У нее перехватило дыхание, а мгновением позже замерло сердце.

— Я уже поговорил с капитаном Гейтсом, и он…

— Что?.. Что вы сказали?.. — Тут ее сын зашевелился в постели, и она схватила Колина за руку и увлекла его к двери. — Вы хотите увезти Эдмунда отсюда?

— Да. Я имею в виду… увезти сначала его — так, чтобы ваш кузен ничего не заподозрил. После этого я увезу отсюда и вас.

Джиллиан покачала головой. Что она слышит?.. Джордж никогда бы не согласился на это. А если бы согласился, то непременно сказал бы ей об этом.

— Мне нужно, чтобы вы доверились мне, Джиллиан.

— Рисковать жизнью сына? Нет! Никогда!

— Он будет в безопасности, девонька. Клянусь вам. Вы не должны полагаться на помощь Вильгельма Оранского.

— Почему же?..

Было заметно, что горец страшно зол и что его что-то мучает. Но он ничего не объяснил, только повторил:

— Пожалуйста, доверьтесь мне.

— Час поздний, Колин. Вам пора уходить.

Он колебался. Его взгляд притягивал ее, и Джиллиан охватило желание придвинуться к нему поближе, но она устояла. Да, она целовала его. При этом она боялась за его жизнь… и за свой рассудок. Ей не хотелось даже думать о том, что он увезет от нее Эдмунда… пусть даже на один день. Довериться ему? Боже милостивый, если бы он попросил у нее… что угодно — но только не это.

На следующий день, рано утром, Девон вызвал Джиллиан к себе, и в сопровождении Джорджа она проследовала в солар кузена. Увидев там Колина, стоявшего у окна, она вдруг ощутила острую боль где-то глубоко в груди. Почему он здесь? Имеет ли это какое-то отношение к Эдмунду?

— Джиллиан!.. — Язвительный голос Джеффри резал слух. — Завтра в Кингсвер приезжает твой отец с епископом, и он потребовал свидания с тобой.

Ее отец?! Это известие не пробудило надежду в ее душе. Она уже знала по его прошлым визитам, что отец приедет не затем, чтобы забрать ее домой, — а лишь для того, чтобы заверить ее мать, что видел дочь живой и здоровой. Джиллиан не могла понять, почему Эвелин Дирли это волновало. «Может быть, — часто спрашивала она себя, — мать тайно желает, чтобы ее дочь и внук оказались мертвы?» Тогда бы она могла не опасаться, что Джиллиан внезапно объявится на одном из великолепных балов в доме Эссексов со своим бастардом на руках.