Однако, оставив Прекрасных Школьниц успокаиваться, Кленский и Филонов почти бегом направились к реке.

— Всем оставаться на месте! — на бегу приказал Филонов.

На берегу Мутенки было пустынно. На траве валялись брошенные Прекрасными Школьницами щетки и тазики, пакеты с археологическими находками.

Некоторое время Кленский и Филонов стояли на берегу, безуспешно всматриваясь в просветы между деревьями и вслушиваясь в тишину, нарушаемую только щебетом птиц.

И вдруг эту идиллию явственно нарушил плеск воды…

Прекрасные Школьницы были правы: кто-то шел по руслу Мутенки!

— Вы кого-нибудь видите, Дамиан? — прошептал Кленский.

— Пока нет… А вы?

Неожиданно все стихло.

Кленский и Филонов постояли еще немного на берегу…

— Вроде никого!

— Ну, пожалуй, хватит сторожить…

— Да… Идемте отсюда.

— Взгляните! — вдруг потянул Кленского за рукав Филонов.

— Что это?!

— След!

Действительно, на мокром прибрежном песке ясно был виден след чьей-то ноги.

— Огромный какой… — прошептал Кленский. — Как тот, в палатке!

— О чем это вы?

— Ну, тогда, в той палатке, откуда Яша исчез… Или ушел! — Кленский испуганно огляделся по сторонам. — Тоже был такой след!

— Вот как?

— Может, опять шутки Саши Дерюгина? — с явной надеждой в голосе произнес Владислав Сергеевич. — Надо же — только мы немного успокоились…

— Да нет, Дерюгин сейчас в лагере. И все это время наш шутник находился там. У него, можно сказать, алиби. Нет, не успел бы он сюда добежать…

Дамиан наклонился и поднял что-то с травы.

— Что это? — поинтересовался он, протягивая журналисту плоскую глиняную пластину, похожую на печенье.

— Амулет… — Кленский повертел глиняную пластину в руках. — Девушки, наверное, обронили.

— Амулет?

— Это одна из наших находок. Амулет… Видите: на поверхности нанесены точки травинкой, в которых угадываются изображения. Это, например, птица.

— Птица?

— Бывают еще с головой быка или собаки…

— И что это значит?

— Видите ли… Люди бронзового века, населявшие Мширское городище, верили, что обжиг делает предмет священным. В общем, мы нашли уже здесь несколько таких амулетов. Возможно, их просто держали в руке, совершая ритуалы. Для удачи или напротив.

— Наоборот?

— Да.

— Интересно…

— Кроме того, некоторые археологи придерживаются точки зрения, что это «вместилище души».

— Так, значит… Вместилище души? — Дамиан довольно легкомысленно подкинул на ладони маленький глиняный амулет. — Вода становится мутной, луна кровавой… Невольно вспомнишь слова студента Тараса Левченко!

— Какие слова?

— Про идолопоклонников. Вы, кстати, этого разве не допускаете?

— Вот уж не знаю, про кого это Левченко толковал…

— Вам лучше знать, про кого. Что тут за игры такие…

— Какие?

— Может, тут у вас секта какая, служение культам? Это, вообще-то говоря, возможно?

— Возможно, возможно… — пробормотал Кленский. — Сами говорите, все возможно.

— Правда?

— Ну, не так прямолинейно, конечно…

— А как?

— Видите ли… — пробормотал Кленский. — В любом случае… Главное, не поддаваться чарам, как заметил тот же Тарас. Не играть в эти игры с истуканами, языческими богами и идолами.

— Даже если «он появился»?

— Кто появился?

— Идол, Владислав Сергеевич!

За деревьями послышался шорох.

Кленский и сыщик резко обернулись. И облегченно вздохнули.

С озабоченным видом из-за дерева показалась Китаева:

— Ну как, выяснили что-нибудь? Что так наших девочек разволновало?

— Увы… Никаких «существ, которые вследствие священных заклинаний вселились в искусственные изображения и живут в них»! — объяснил Дамиан. — Никого мы, дорогая Вера Максимовна, не обнаружили.

— Все-то вы шутите! — обиделась Китаева. — Ну ладно… Пойду, а то обед подгорит. — И она с оскорбленным видом удалилась.

— Да-а… — задумчиво протянул Дамиан, глядя ей вслед. — Мне кажется, если кто тут что и знает, так это наша вездесущая Вера Максимовна.

— Ну, что там? — встретили их обеспокоенно в лагере молодежь и Корридов.

— Ни-че-го… — Дамиан исподлобья взглянул на Прекрасных Школьниц и уселся за стол. — Плоды потревоженного ума и богатого воображения. И только.

— Как же так? — пробормотала Зина. — Как же — никого? Так и с ума сойти недолго.