Наконец вдалеке над деревьями замелькали купола старого монастыря, возле стен которого располагалась конная база. Еще через минуту мы выбрались на открытое место: перед нами широким ковром расстилалось зеленое поле. По окраинам в зелени местами проглядывали желтоватые пятна: там трава была скошена. До цели оставалось не больше километра. И тут наша группа наперебой разразилась ликующими воплями:

— Вон они, вон!

— Слева!

— Совсем близко!

Я машинально повернул Звездочку вслед за Гордым — вороным конем Стаса, и тоже увидел их. Стрелец с Машей в седле (слава богу, не упала!) мчался по направлению к куполам, а за ним поспевали всего двое преследователей, в одном из которых я с изумлением узнал Веру. Видимо, Варягу было проще остальных, ему досталась легкая наездница. Вторым наездником оказался Олег, у него был белоснежный жеребец с черным пятном на лбу, заметный издалека. Все прочие отстали.

Стас выбрал направление, при котором наша группа оказалась бы на пути Стрельца. Еще триста метров скачки, и взбунтовавшийся конь попадет в тиски! Но тот даже ухом не повел: неумолимо шел на сближение, величественный и мятежный, как броненосец «Потемкин», проходящий сквозь строй черноморской эскадры в фильме Эйзенштейна. Но наш младший инструктор все просчитал точно: ловким маневром он поравнялся с преследуемым и вцепился тому в повод. И вот они уже скачут рядом, бок о бок, словно возлюбленные, не отпуская друг друга. И все медленнее, медленнее… Получилось! Спасена!

Отвлекшись на действия Стаса, я не сразу сообразил, что скорость погони резко упала, и едва не налетел на затормозившую лошадь из параллельной группы. Наездник (это был Олег) окинул меня хмурым взглядом, но ничего не сказал. Да уж, покатались на славу. Тут же налетела мошкара: отмахиваясь, я вполглаза наблюдал, как Стас вынимает из седла одеревеневшую Марию, пока один из наших спутников (тот самый лысый) придерживал Стрельца. Девушка явно была не в себе, но, кажется, не пострадала.

— Ты как, в порядке? — ко мне подъехала взмыленная Вера на не менее взмыленном Варяге. Она потеряла свою кепку, волосы растрепались, глаза горят. — Ты видел? Мы почти ее догнали! Но вы молодцы! Как ловко перехватили! Вы в обход шли?

Я не спешил отвечать на многочисленные вопросы, а просто любовался женой. Не каждый день увидишь ее такой возбужденной! Просто огонь, а не женщина. А то все город, рутина, быт… Красавица!

Потихоньку подтягивались отставшие. Оказалось, мы успели растерять добрую половину нашего отряда: у многих лошади настолько выбились из сил, что отказывались продолжать погоню. Боковым зрением я заметил понуро приближающихся Дена и Севу. Они очень старались, не жалея ни себя, ни коней, но так и не смогли ничем помочь своей зазнобе.

— Мальчики… — пришедшая в себя горе-наездница бросилась к ним и повисла на шее спешившегося Севы, затем переметнулась к Денису. — Я так перепугалась! Зачем мне дали такую быструю лошадь, если никто не может ее догнать? Я думала, все, мне конец…

— Вообще-то, Стас смог догнать, — заметил кто-то из окружения, но Маша только отмахнулась, найдя укрытие в объятиях Дена. Странная девушка. Даже «спасибо» своему подлинному спасителю не сказала.

— А стремя-то не оборвалось, — заметил Олег, осматривая сбрую Стрельца. — Подрезали.

Раздались недоуменные возгласы. Маша побледнела.

— Как подрезали? Зачем?

— Кто проверял у нее стремена? — Олег повернулся к Стасу.

— Я не проверял, — покачал головой тот. — Виталик проверял.

Виталиком звали третьего инструктора, который остался с новичками.

— Ясно. Будем разбираться, — Олег подвел свою лошадь к Маше. — Садитесь на Султана. Не бойтесь, он вышколенный. Да и устал сильно… Стас! Проводи всех к лагерю. Я отведу Стрельца на базу и вернусь.

Денис помог Маше взобраться в седло и всю дорогу до лагеря (шли шагом, давая отдых вымотанным лошадям) следовал подле нее, не отставая даже на четверть корпуса. Старший брат, напротив, плелся в хвосте кавалькады погруженный в собственные мысли. Я хотел было подъехать к нему, узнать подробности происшествия, но шедшая рядом Вера легонько дотронулась до моего колена.

— Уфф, я такая грязная и мокрая… — прошептала она. — Хочу искупаться, смыть с себя все это.

— А я, кажется, весь зад себе отбил об седло, — невпопад пожаловался я.

Моя жена так и застыла, приоткрыв рот: кажется, она ожидала немного другого ответа.

— Лазарев… Ну ты… Романтик, блин…

— Возле лагеря, за перелеском, есть озеро, — тут же нашелся я. — Помнишь, мы мимо него проезжали? Там должно быть глубже, чем в речке.

Вера как-то странно хмыкнула.

— Уже лучше. Не хочешь составить мне компанию?

— Компанию?

— Боже, любимый, не тормози! Иначе я не скоро захочу от тебя детей. Да, компанию. Отдельно от остальных.

Что-то в ее голосе навело меня на интересные мысли.

— Ну… Если только отдельно. И чур, пока без детей.

— Хорошо, — серьезно кивнула она. — Дети как-нибудь в другой раз.

Я посмотрел ей в глаза… И проблемы братьев Новиковых временно отошли на второй план.

Людской гомон за стенками палатки, не стихавший уже часа два, постепенно сошел на нет, и тогда я решил, что пора вставать. Сел, потянулся, огляделся. Уже стемнело, за тонкой тканью отсвечивают всполохи костра. Рядом тихонько сопит Вера. Кажется, мы так бесцеремонно покинули прочих отдыхающих, что у последних появился повод обидеться. Вернувшись с озера, за пять минут поставили палатку и забрались внутрь, по пути строго наказав никому не беспокоить. В конце концов, у меня тоже отпуск! А после вечерней пробежки так ноги гудят… И не только ноги. Но хорошо, что удалось вздремнуть: усталость как рукой сняло.