Затренькал телефон, я спешно схватил трубку.

— Слушаю.

— Алло, Фил, это я. Не разбудила?

Ирина.

— Нет, все в порядке, говори.

— Привет, кстати. У меня для тебя плохие новости: похоже, болтовня твоего дружка Томми возымела действие.

— Болтовня Томми? В смысле, теперь все думают, что мы с тобой спим?

Так себе сострил.

— Нет, в смысле, что начальство собирается нас турнуть. Вместо Паши и Кати. Мне вчера Паша… звонил. У них после работы было большое собрание, он защищал нас, как мог, но без толку: Генеральный все уже решил.

— Понятно… Выходит, они просто забили и не стали разбирать, кто прав, кто виноват.

— Выходит, что так, — по голосу было слышно, что Ира уже смирилась с неизбежным. Ей-то что горевать, она даже в коллектив толком влиться не успела. — Надеюсь, после нашего с тобой ухода у них еще пару раз слетит сеть, и тогда они поймут, что мы здесь ни при чем.

— Я тоже надеюсь. Ладно, до встречи на работе.

Кто сказал, что не может быть хуже? Получите, распишитесь. Поздравляю, Лазарев, теперь ты вдобавок ко всему прочему без пяти минут безработный.

На парковке возле офиса я с удивлением заметил машину Павла, который обычно приезжает на работу часа на два-три позже. С еще большим удивлением я обнаружил, что она не пуста. Внутри сидели мой шеф и… Ирина. Последняя, увидев меня, замахала руками.

Зовет к ним.

— Приветики, — я забрался на заднее сиденье Пашиного внедорожника. — А что вы тут сидите? Кататься собираетесь, или мы просто поболтаем в тачке в стиле ганстеров из старого кино?

— Фил, иногда твои шутки ну совсем не смешные, — заметил Паша. И… что у тебя с лицом?

— Это ты мне еще комплимент сделал: Веру мои шутки вообще не смешат уже года четыре как. А с лицом… Что, совсем плохо?

— Ну, так… Ты будто на угол дома упал.

— Давайте ближе к делу, — вмешалась Ирина.

— Я только за, — ответил я (не хватало еще мое лицо обсуждать). — Это у вас рабочий день начинается с девяти и десяти соответственно, а мне надо быть в восемь, то есть… через пятнадцать минут.

— Хорошо, тогда слушай, — Павел обернулся ко мне через сиденье. — Я знаю, Ирина тебе уже звонила, но скажу еще раз, чтобы ты не решил, что она шутит. Не сегодня, так завтра вас вызовет Кравцов и предложит написать заявления «по собственному желанию».

— По собственному? То есть, выходных пособий нам не видать?

Признаться, я уже почти смирился с увольнением и по дороге на работу успел даже прикинуть, куда можно слетать отдохнуть на полученные денежки, пока кадровые агентства будут подыскивать мне нового работодателя… А тут еще один облом.

— И не мечтай. Генеральный, как ты сам понимаешь — тоже далеко не самый генеральный в нашей структуре. Так что он тоже держит ответ перед еще более высокими начальниками. А кто-то выпустил слухи за пределы нашей фирмы, и они докатились до руководства холдинга. Смекаешь?

— Выходит, теперь наш Генеральный оказался в роли… Ну примерно, как я перед тобой, когда суд проигрываю?

— Вроде того. Только у них там все серьезнее. Согласись, не очень приятно, когда папочки и мамочки из третьих уст узнают, что ты не уследил за бардаком на вверенной территории. Особенно, если ты планировал то скрыть. Теперь он просто обязан найти виноватых, и разбираться ему некогда.

— А почему мы? — задал я глупый вопрос.

Паша поморщился, как от зубной боли.

— А сам как думаешь. Потому что тут все, как детском садике: на кого первого ткнули, тот и виноват.

— Позиция что надо.

— Да, дружок, — Ирина похлопала меня по колену, и я тут же поймал ревнивый (ого!) взгляд своего начальника. — Самое время нам с тобой обновлять резюме.

— Возможно… А если мы найдем виновника?

Вопрос был обращен к Павлу.

— Не знаю, — ответил тот. — Быть может, это все изменит. Но в таком случае у вас буквально день-два. По закону ты, Филипп, еще можешь отработать две недели, но по факту у тебя есть неотгулянный отпуск, куда тебя и постараются сбагрить. А Ирина еще на испытательном сроке, там и порядок увольнения другой.

— Три дня, — назвал я всем известные цифры.

— Да, три дня, — подтвердила Ира.

— Я вас понял. Засим позвольте откланяться, — я потянул было за ручку, но меня остановил вопрос Паши:

— Ты знаешь, кто это может быть?

Повисла секундная пауза.

— Не знаю, — наконец ответил я. — Это точно не мы трое. Подозреваю также, что не Томми, не Валя и не Игорь. С остальными сложнее. По сути, у меня всего один план: выяснить судьбу этого треклятого листка.

— Листка? Ну, удачи…