— Наверху, — ответил Ден. — Или в подвале.

— Почему наверху?

— На втором этаже все окна закрыты, а на первом — нет.

— Логично! — я невольно восхитился самообладанием парня. Ведет себя, как в музее, а не в криминальном логове. — Тогда я наверх, а ты вниз.

— Хорошо.

Игорь на улице о чем-то договаривался с охранниками. Уж не знаю, о чем именно — мы не репетировали особо, а слов было не разобрать. Лишь бы убедительнее играл. На всякий случай у нас была заготовлена кодовая фраза, если кто-то вдруг вернется в дом. Я поднялся по круглой винтовой лестнице и очутился на втором этаже. Здесь небольшой зал — с камином, над которым величественно покоились обязательные в подобном случае оленьи рога, а также с парой массивных кресел и небольшим баром. Чуть в стороне стоял черный рояль. Все как в кино про хорошую жизнь, не хватает только породистой собаки, величественно возлежащей на бархатном коврике. Из зала широкий коридор выводил прямо к балкону.

— Нужен нам твой лопатник… — донеслись до меня чьи-то слова.

Если Сева здесь, то где? Справа я заметил дверь: не долго думая, тихонько открыл ее и заглянул внутрь. Никого. Следом обнаружился небольшой, с виду неприметный закуток, также заканчивающийся дверью. Тут душевая. Похоже, он, все-таки внизу.

— Тсс… Филипп… — тихонько позвали снизу, так тихо, что я не сразу и услышал. — Я нашел его.

Отвечать и имело смысла — нужно было спускаться. Я уже направился к спасительной лестнице, когда, бросив взгляд в сторону балкона, обнаружил, что стал объектом пристального внимания.

— Не двигаться, понял?

Охранник стоял всего в трех шагах от меня. Пока я размышлял, где бы еще поискать незадачливого братца Веры, он успел бесшумно покинуть балкон и пересечь коридор. Неужели я прослушал условный сигнал? Черт, кажется, мы попались…

— Понял, я спрашиваю?

— Понял, понял… — буркнул я и тут же прозрел. — Ты же без оружия!

— Твою мать! — ругнулся тот и бросился на меня.

Вот тебе и наблюдательность.

Бросок вышел мощным, эффектным — ни единого лишнего движения. Он был тренированным малым, этот сторож умных очкариков. Но расстояние было слишком велико. Я успел отскочить — корявенько, неумело — но этого хватило, чтобы сохранить какую-никакую дистанцию и выиграть секунду времени. Ту самую секунду, которая требовалась, чтобы выхватить заранее взведенный пистолет.

— Стоять!

Но тот не послушался — просто не успел послушаться. Он скорректировал направление, кинулся второй раз и рухнул, как подкошенный, сраженный сразу тремя травматическими пулями, выпущенными практически в упор. С дистанции меньше метра промахнуться просто невозможно…

— Уфф… — дрожащими пальцами запихнув травмат обратно в карман, я окинул взглядом дело рук своих. Один в грудь, один в плечо, один в предплечье. — Парень, ты как?

Он не ответил — был без сознания. Но живой, дышит. Похоже, охранник Севы за миг до первого выстрела успел немного повернуться боком, поэтому пули вошли не под прямым углом, а две из них и вовсе попали в руку. Повезло: и ему, и мне.

С улицы раздался истошный вопль, а затем успокаивающий голос Зарипова. Значит, вопил не он, тоже хорошо.

— Филипп! — на второй этаж буквально взлетел Ден. — Что случилось?! Нифига себе ты его! Он мертвый?

— Нет, живой, — струдом пробулькал я. — Болевой шок, видимо.

— Тогда уходим.

— Да, да…

На улице зарокотал джип Зарипова: тот, в соответствии с планом, давал деру.

Сева ждал нас внизу. Выглядел он, как законченный наркоман: растрепанный, бледный и с лицом нездорового цвета. Мне показалось даже, за те шесть дней, что мы не виделись, он успел похудеть. Измятая, нестиранная и пахнущая потом одежда дополняла характерный портрет. Тень от цветущего молодого человека, три недели назад сошедшего с трапа самолета в Домодедово.

— Хаюшки, — поприветствовал я его.

— Хай… — ответил он не своим голосом.

И вот мы уже бежим прочь от дома, даже не бежим, а ковыляем, поддерживая друг друга. Двор, забор, веревочная лестница, узкая тропинка между соседскими участками и, наконец, припаркованная на соседней линии «Пенелопа». Короткий кросс отнял у Всеволода последние силы. Когда мы вырулили на главную улицу и дали по газам, он уже спал. Или просто пребывал в отключке, что, если верить врачам, не совсем одно и то же.

Зазвонил телефон, я включил громкую связь.

— Фил, вы в порядке? Парнишка с вами? Я, кажется, оторвался, уже на трассе.

— Игорь! — я почувствовал, что у меня снова начинают дрожать руки. — Это самое безбашенное дело из всех, в которых мне доводилось участвовать! Официально заявляю, что ты… И твой план… Почему ты не дал условный сигнал?! Я человека застрелил!

— Как застрелил? Насмерть?! — ахнул на том конце провода Зарипов.

— Нет, не насмерть. Но, кажется, ранил серьезно.

— А, тогда ладно, — тут же успокоился он. — Я уже скорую вызвал. Вы-то целы?

— Скорую? — удивился я. — Когда успел?

— Сразу, как отъехал. У меня тоже один контуженный остался, а второму пришлось в лицо лимонкой плеснуть. Так с вами-то что? Не ранены?

— Мы в порядке, — подал голос Ден. — Сев с нами. Только он очень слабый. Потерял сознание сразу, как мы сели в машину.

— Ничего. Главное, что до машины дошел. Дальше дело за нами. Не робейте парни, все еще только начинается!