— Не пускайте его въ галопъ! — визжала позади него миссисъ Уольтерсъ.

— Мой оселъ сворачиваетъ въ питейный домъ! — вопила Шарлота въ арьергард.

— Гей! гей! гей! — усердствовали мальчишки, стараясь перекричать другъ друга; и ослы мчались, во весь духъ, какъ будто ничто уже не могло ихъ остановить.

Однако, все на свт иметъ конецъ; даже ослиный галопъ прекращается со временемъ. Животное, бывшее подъ мистеромъ Симономъ Тоггсомъ, чувствуя разныя непріятныя подергиванья мундштука, значенія которыхъ оно никакъ не могло уразумть, внезапно навалилось бокомъ на кирпичную ограду и выразило свое недовольство треніемъ ноги сдока о ея жесткую поверхность. Оселъ капитанши Уольтерсъ, очевидно, подъ вліяніемъ игривости, кинулся, очертя голову, въ загородку и отказывался изъ нея выйти, тогда какъ четвероногое, доставшееся на долю миссъ Шарлоты Тоггсъ, по своему проявило чувство радости при этихъ потшныхъ приключеніяхъ: твердо упершись передними ногами въ землю, оно стало брыкаться задними тесьма ловкимъ, но довольно опаснымъ манеромъ.

Эта неожиданная остановка ретивой скачки естественно вызвала нкоторый переполохъ. Об дамы неистово кричали нсколько минутъ, между тмъ какъ мистеръ Снмонъ Тоггсъ, помимо сильной физической боли, страдалъ еще душевно при вид отчаяннаго положенія своихъ спутницъ, которымъ онъ былъ не въ состояніи помочь, потому что его нога была крпко ущемлена между ослинымъ бокомъ и оградой. Однако, усилія, мальчишекъ при содйствіи остроумнаго пріема въ вид закручиванья хвоста наиболе непокорнаго изъ ословъ возстановили порядокъ гораздо скоре, чмъ было можно ожидать, и маленькая кавалькада снова затрусила дальніе…

— Теперь пустимъ ихъ шагомъ, — сказалъ мистеръ Симонь Тоггсъ. Безчеловчно гнать животныхъ черезъ силу.

— Какъ вамъ угодно, сэръ, — отвчалъ мальчишка, ухмыляясь у него за спиной и перемигиваясь съ товарищемъ, точно ему стало ясно, что замчаніе Симона насчетъ безчеловчности относилось скоре къ самымъ сдокамъ, чмъ къ животнымъ.

— Какой чудесный день, моя дорогая! — замтила Шарлота.

— Очаровательный, дивный! — подхватила, миссисъ Уольтерсъ. А что за роскошный видъ, мистеръ Тоггсъ! — прибавила она.

Симонъ заглянулъ прямо въ лицо Билинд, когда произнесъ:

— Дйствительно, роскошный!

Юная леди смущенно потупилась и позволила своему ослику немного отстать. Симонъ Тоггсъ машинально сдлалъ тоже самое.

Наступило краткое молчаніе, прерванное только вздохомъ мистера Симона Тоггса.

— Мистеръ Симонъ, — внезапно сказала впологолоса черноокая капитанша, — мистеръ Симонъ, я принадлежу другому.

Мистеръ Симонъ выразилъ свое полное согласіе съ заявленіемъ, котораго было невозможно опровергнуть.

— Если-бъ не это… — продолжала Билинда и запнулась.

— Что-жь тогда, что?.. — допытывался ея спутникъ. Не терзайте меня. Что вы хотите сказать?

— Если-бъ не это, — начала опять миссисъ Уотерсъ, — если-бъ до замужества мн было суждено встртить и полюбить благороднаго юношу… съ родственной мн душой… съ однороднымъ умомъ… человка, способнаго чувствовать и оцнить чувства, которыя…

— Боже, что я слышу! — воскликнулъ мистеръ Симонъ Тоггсъ. — Возможно ли это? Осмлюсь ли я поврить моему… Шевелись! — (Послднее прозаическое восклицаніе относилось къ ослу, который, уткнувъ голову между передними ногами, какъ будто вникалъ съ большою тревогой въ состояніе своихъ копытъ.

— Гей-гей-гей! — закричали мальчики сзади.

— Шевелись! — снова повторилъ Симонъ Тоггсъ.

— Гей-гей-гей! — усердствовали погопщики.

Обидлось ли животное повелительнымъ тономъ мистера Тоггса, или было испугано топотомъ сапогъ понукавшихъ его мальчишекъ, или же внезапно воспылало благороднымъ усердіемъ обогнать всхъ прочихъ ословъ, только оно рванулось вдругъ впередъ и поскакало такою бойкою рысью, что съ сдока тотчасъ слетла шляпа. Осликъ мигомъ домчалъ его до гостиницы «Пегуэльская бухта», гд избавилъ отъ безпокойства слзать съ сдла, перекинувъ его черезъ голову прямехонько въ дверь таверны.

Велико было смущеніе мистера. Симона Тоггса, когда его подняли и поставили на ноги двое служителей; миссисъ Тоггсъ порядкомъ напугалась за своего сына, а капитанша Уотерсъ испытывала жгучую тревогу объ его участи. Впрочемъ, скоро обнаружилось, что онъ пострадалъ немногимъ больше осла: мистеръ Симонъ только слегка оцарапался, а буйный оселъ, какъ ни въ чемъ не бывало, щипалъ траву. Такимъ образомъ поздку признали восхитительной. Супруги Тоггсъ вмст съ капитаномъ Уотерсъ заказали завтракъ въ садик, разбитомъ во двор гостиницы; на стол стояли блюдечки съ крупными креветами, сливочное масло, черствыя булки, бутылки съ элемъ. Небо оставалось безоблачнымъ. Передъ глазами туристовъ красовались цвточныя клумбы и ярко-зеленый дернъ; море отъ подошвы утеса, простиралось вдаль, до самой линіи горизонта, гд взоръ не могъ уже различить ничего; по его гладкой поверхности скользили суда подъ парусами, которые казались на разстояніи такими же блыми и маленькими, какъ разввающіеся носовые платочки. Креветы были превосходны, эль и того лучше, а капитанъ Уотерсъ еще миле всей этой благодати. Капитанша удивительно разошлась посл завтрака. Она вздумала бгать вдогонку по лужайк между цвточныхъ клумбъ сначала за своимъ мужемъ, потомъ за мистеромъ Симономъ, потомъ за миссъ Шарлотой, при чемъ заливалась громкимъ смхомъ. Но, по словамъ капитана, это ничего не значило; кто-же въ самомъ дл могъ здсь знать, что они за люди? Вроятно, вс въ гостиниц считали ихъ простыми смертными. — «Само собою разумется», — отвчалъ на это мистеръ Джозефъ Тоггсъ. Посл завтрака вся компанія отправилась нсколько дале, чтобъ спуститься по крутымъ деревяннымъ ступенямъ, которыя вели къ подножію утеса. Тутъ прізжіе любовались крабами, морскими водорослями и угрями до тхъ поръ, пока спохватились, что имъ давно пора отправиться обратно въ Рамсгэтъ. Въ заключеніе мистеръ Симонъ Тоггсъ сталъ подниматься по лстниц послднимъ, а миссисъ Уотерсъ предпослдней.

хать на осл къ мсту его постояннаго жительства дло совсмъ иное и гораздо боле исполнимое, чмъ хать на немъ въ противоположную сторону. Оно требуетъ большой предусмотрительности и присутствія духа въ одномъ случа, чтобъ предугадывать частые порывы блудливаго ослинаго воображенія, тогда какъ въ другомъ вся ваша задача ограничивается тмъ, что вы должны держать свой путь, слпо доврившись инстинкту животнаго. Мистеръ Симонъ Тоггсъ избралъ послдній способъ на возвратномъ пути. И его нервы были такъ мало разстроены путешествіемъ, что онъ отлично понялъ, какая перспектива, открывается передъ нимъ на предстоящій вечеръ. Между Тоггсами и Уотерсами было ршено сойтись опять въ курзал.