Отец удивленно воззрился на Калеба. Тот пожал плечами и грустно улыбнулся.

– Калеб, – начал отец и замолчал. В глазах у него стояли слезы. Он выпустил меня, подошел к Калебу и крепко его обнял. – Спасибо, сынок!

Я видела все, что отец думал о Калебе, и он прочел это в моих мыслях. Папа был ему благодарен и сожалел, что наговорил столько резкостей.

Еще отец боялся, что теперь наши отношения с Калебом начнут бурно развиваться, хотя я, по его мнению, к этому пока не готова. Если бы папа только знал!

– Я никогда не смогу тебя достойно отблагодарить…

– Не стоит. Я люблю ее, сэр. – Голос Калеба чуть дрогнул. – Я готов на все, лишь бы защитить Мэгги!

– Теперь я это понял. Ты всегда желанный гость в моем доме. – Отец наклонил голову набок. – Мэгги больше не похитят? Кто это сделал? Чего они добивались?

– Мы будем присматривать за Мэгги, ей ничего не угрожает, меры приняты, – уверил Питер. – Кстати, Мэгги сама сбежала от похитителей. Мы нашли ее в лесу на следующий день. Она продержалась одна целую ночь! На редкость способная девушка.

Это стало последней каплей, дамбу прорвало. Отец затрясся, всхлипнул и снова прижал меня к себе. Потихоньку мне удалось его успокоить ласковыми словами и похлопываниями по спине. Он отстранился и взял меня за руки.

– Ты ночевала в лесу?! Как… как тебе удалось сбежать? Что с тобой делали? Они… ты не ранена?

Он внимательно осмотрел меня с головы до ног, но не обнаружил ни царапины: Калеб успел меня вылечить.

– Папа, я… – Пока я не придумала, что ему скажу. – Я очень устала. Не хочу сейчас ни о чем вспоминать.

– Надо позвонить в полицию, чтобы прекратили поиски!

– Непременно. Только давай завтра, ладно?

– Ладно-ладно. Как скажешь.

В его голове крутились вопросы, оставшиеся без ответа. Он боялся, что со мной сделали что-то нехорошее, а я пытаюсь вести себя как ни в чем не бывало.

– Пап, со мной все в порядке!

– Рад, что ты цела и вернулась домой, детка!

– Я тоже рада.

Он повернулся к Калебу и Питеру.

– Еще раз спасибо! Не знаю, как вас благодарить, но если я могу хоть как-то…

– Не стоит. Мэгги нам как родная! Мы всегда заботимся о своих.

Отец кивнул.

– Хорошо. Что ж, тогда нужно уложить ее в постель. Доброй ночи!

Услышав эти слова, я взволновалась так, что у меня едва не разорвалось сердце. Папа уложит меня в постель и будет заглядывать в спальню каждые пять минут! Ведь теперь он до смерти боится, что со мной еще что-нибудь случится. Он решит переночевать в кресле у моей кровати…

Калеб заворчал и схватил меня за руку, словно пытаясь ему помешать.

– Мистер Мастерс…

– Я же просил называть меня Джим. – Папа сочувственно посмотрел на Калеба. – Понимаю, ты соскучился по Мэгги, однако после всего, что ей пришлось пережить, самое лучшее сейчас – дать ей выспаться. Приходи завтра с утра пораньше.

Я запаниковала. Вряд ли Сайкс осмелится снова напасть на меня во сне, зато Маркус вполне на это способен. К тому же я провела без Калеба четыре долгих дня и больше просто не выдержу!

Я услышала мысли Питера и посмотрела на него. Он ждал моего одобрения. Расскажем ему? Про нас, Асов. Про мои способности и про то, что Калеб – мой нареченный, моя вторая половинка. Я помогла Калебу прочесть мысли отца.

«Сама решай. К твоему сведению, он станет первым человеком, который о нас знает. Для моего отца это прыжок в неизвестность. Мы никогда не рассказываем о себе людям. Чего хочешь ты, Мэгги? Справится ли он с этим?»

«Не знаю».

Папа никогда не отличался излишней доверчивостью. Мне ужасно не хотелось ему лгать. Наверное, сказать правду гораздо проще. Я очень надеялась, что он нам поверит, хотя… Вдруг он не станет слушать никаких объяснений, затащит меня в дом и запрет дверь? Это никому из нас не пойдет на пользу.

«Детка! Что бы ты ни решила, я тебя поддержу. Ведь ты видишь его мысли. Если ему не рассказать, в чем дело, он сойдет с ума от беспокойства за тебя. Если ты считаешь, что лучше оставить все как есть, я поеду к себе… Или нет, я буду поблизости, но к тебе не войду. Решай сама».

– Мэгги, в чем дело? – взволнованно спросил папа.

Он стоял на обочине босиком посреди некошеной травы, доходившей ему до колен. На нем была полосатая рубашка с коротким рукавом и джинсы. Волосы требовали срочной стрижки, лицо измученное. За последний год он постарел. Я не могла с ним так поступить! Однако выбор был невелик: уйти из дома, постоянно ссориться с отцом или рассказать правду. Пожалуй, он ее заслужил, пусть даже и не сможет принять.