(тэцукэ) - задаток.

(тэцукэ о уцу) - давать задаток.

(комэ ни муси га цуйта) - В рисе завелись насекомые.

Интересно применение глагола (пристать, прикрепляться) в случае, когда он сам «прикрепляется» к другим глаголам:

(кадзирицуку) - вцепиться зубами; уцепиться, ухватиться, держаться (за кого-либо).

Есть ещё одно полезное устойчивое сочетание, смысл которого определяется его дословным переводом «присоединение хорошее» (хорошо пристать): (цуки га ёй) - хорошо сидеть (об одежде), хорошо ложиться (о краске), легко схватываться (о топливе) и так далее. Здесь мы знакомимся с новыми для нас значением (хороший) и чтением (ёй) кандзи [498] .

Кроме всего прочего, глагол «прикреплять» можно образовать просто соединением «ФУ» и «суру»: (фусуру).

Иероглиф - это (человек) и знак , который в самостоятельной «кандзявой» жизни представляет сун - японскую меру длины (3,03 см) [499] . Зубастому крокодилу палец в рот ни клади, ведь достаточно всего на три сантиметра (буквально на один СУН) СУНуть палец ему в пасть, как он тут же всю руку оттяпает.

(сун га таринай) - слишком коротко (трёх сантиметров не хватает).

(иссун, тётто) - немножко, минуточку, на минуточку [500] .

[ - Сун СУН_сун 3 ( (41) сун)]

Частенько в литературе, в том числе и в словарях, знак , когда речь идёт о нём не как об иероглифе, а как о ключе, называют «дюймом». Названия ключей - это вообще тема для отдельного разговора. Здесь, можно сказать, царит произвол, но это касается только большинства неяпонских изданий, в самой же Японии каждый ключ имеет своё официально признанное конкретное название. Во многих российских источниках (словарях и прочее), к сожалению, эта система не прижилась, хотя, кто знает, может оно и к лучшему, ведь запомнить двести с лишним чужеземных названий иероглифических элементов, многие из которых не являются самостоятельными иероглифами, - задача не из шуточных. В этом плане для новичка куда полезней, когда в названиях ключей отражена информация, позволяющая ему опираться на какие-то свои ассоциативные предпочтения. Так, например, сделано в некоторых японско-русских словарях иероглифов, где каждый ключ довольно смело назван, исходя из некоторых (не всегда, правда, исторически оправданных) соображений, опирающихся то на внешний вид ключа, то на его происхождение, то на что-нибудь ещё.

Но наиболее корректно поступают те авторы пособий, которые вообще никак не называют ключи, но при этом где-нибудь (хотя бы во введении) знакомят с японской системой их названий, как это, например, сделано в «Японско-русском учебном словаре иероглифов» Наталии Исаевны Фельдман-Конрад. [501]

В самой Японии названия ключей строятся по разным принципам: если ключ происходит от какого-то иероглифа, то он может называться по японскому значению (куну) этого иероглифа ( - «хитокаммури»), либо по его ону ( - «нимбэн»), также название ключа может происходить от она какого-то смыслообразующего иероглифа, в состав которого входит этот ключ ( - «кунигамаэ» от кандзи ). На название ключа могут также влиять элементы, из которых состоит сам ключ ( - это не «рис» и не «колос», а «ногихэн»: - знак азбуки Катакана «но» и иероглиф «ки») и так далее и тому подобное. Дополнения к названиям (хэн, каммури и прочие) уточняют положение, которое ключ обычно занимает в иероглифе: «...хэн» - слева, «...каммури» - сверху, «...камаэ» - со всех сторон и так далее.

Спор о том, какой системы названий ключей придерживаться, вообще неуместен. Бесспорно, в идеале надо бы стремиться к японской, но нужно учитывать, что краеугольный камень японской системы образования - обыкновенная зубрёжка, которая многим европейцам либо не по зубам, либо не по вкусу [502] . Российские трактовки ключей не так уж и плохи, но очень уж сильно различаются названия, которые дают одним и тем же ключам различные авторы, а, как известно, отсутствие единой хорошо продуманной системы никогда и никому не приносило ещё пользы, что особенно актуально при обучении.

Это мы с вами, чтобы облегчить себе процесс запоминания японских иероглифов, можем придумывать свои версии их происхождения, разрабатывать свой подход к их запоминанию, применять собственные трактовки иероглифической графики, потому что все наши частные изыскания никак не смогут повлиять как на систему японской письменности, так и на сам японский язык, но подобного рода вольность обращения с материалом совершенно недопустима для серьёзных научных изданий, к которым можно отнести и словари. Поэтому, когда мы говорим о терминологии, следует достаточно чётко понимать, что одно дело - название ключа ( - ногихэн) и совсем другое дело - его вполне допустимая трактовка ( - стебель, птичка на дереве и т. д. и т. п.), одно дело - строгая классификация (наука) и другое дело - сопутствующая успешному запоминанию ассоциативная гибкость (искусство), и менять местами эти два подхода и понятия не следует.

Посудите сами, оправданно ли китайско-японский символ , имеющий в Японии конкретное значение, которое даже можно измерить линейкой (3,03 сантиметра), наделять названием и значением западного происхождения (дюйм)? Конечно, близость числовых значений (2,54 и 3,03 сантиметра) и очевидная графическая трактовка знака , который воспринимается как рука (три «растопырки» сверху - это пальцы), на которой точкой отмечено место, где прослушивается пульс, позволяют назвать этот ключ «дюймом», однако если уж на то пошло, «прослушивание пульса» более точно отражено в специально придуманном для этого случая знаке. Кокудзи (дюйм) можно трактовать, как «говорящее место на руке», которое располагается на расстоянии 2,5 сантиметра от кисти. Однако применимость этого иероглифа крайне ограничена, поскольку дюйм-inch (инти, inchi) обычно записывается знаками каны .

[ - Дюйм (-)_инти 6 ( (30) рот)]

Рассмотрим ещё один интересный иероглиф: (СОН_мура) - деревня. Деревня, погруженная в сон? Как тут не вспомнить пребывающую в состоянии беспробудного сна фамильную усадьбу помещиков Обломовых [503] . В общем, мура какая-то в голову лезет, вроде того, что деревенские жители (мурабито), проживающие в этой самой деревне , - это крепостные, пожизненно прикреплённые к миру природы, к миру растений .