Том 1. Стихотворения
вернуться

Бальмонт Константин Дмитриевич
Шрифт:

Черноглазая лань

1
Печальные глаза, изогнутые брови, Какая властная в вас дышит красота! Усмешкой горькою искажены уста. Зачем?     Так глубоко волнуешь ты и манишь, – И страшной близости со мной достигнув, – вдруг Ты изменяешься И вновь темно вокруг. Ты вновь чужая мне Зачем? Я умираю. Что значит этот смех? Что значит этот взгляд? Глядят так ангелы? Так духи тьмы глядят?
2
Черноглазая лань, ты глядишь на меня, И во взоре твоем больше тьмы, чем огня. Не гляди. Погляди. От любви я умру. Я люблю этих глаз роковую игру. Что мне жизнь! Все забыл, все утратил любя. Не пойму я тебя. Но люблю я тебя. Ты ничья Никому этих глаз не понять. Подожди! Подожди! Дай хоть взглядом обнять!

«Я боюсь, что любовью кипучей…»

  Я боюсь, что любовью кипучей   Я, быть может, тебя оскорбил. Милый друг, это чувство нахлынуло тучей, Я бороться не мог, я тебя полюбил.   О, прости! Точно сказкой певучей,   Точно сном зачарован я был.   Я уйду, и умрут укоризны,   И ты будешь одна, холодна. Только скорбной мольбой замолкающей тризны Донесется к тебе песнопений волна.   Точно песни забытой отчизны,   Точно вздох отлетевшего сна.

Ночные цветы

В воздухе нежном прозрачного мая Дышит влюбленность живой теплоты: В легких объятьях друг друга сжимая, Дышат и шепчут ночные цветы. Тени какие-то смутно блуждают, Звуки невнятные где-то звенят, В воздухе тают, и вновь возрастают, Льется с цветов упоительный яд. То не жасмин, не фиалки, не розы, То не застенчивых ландышей цвет, То не душистый восторг туберозы, – Этим растеньям названия нет. Только влюбленным дано их увидеть, С ними душою весь мир позабыть, Тем, что не могут друг друга обидеть, Тем, что умеют ласкать и любить. Знай же, о, счастье, любовь золотая, Если тебя я забыться молю, Это – дыханье прозрачного Мая, Это – тебя я всем сердцем люблю. Если виденья в душе пролетают, Если ты жаждешь и ждешь Красоты, – Это вблизи где-нибудь расцветают, Где-нибудь дышат – ночные цветы.

Колыбельная песня («Легкий ветер присмирел…»)

Легкий ветер присмирел, Вечер бледный догорел, С неба звездные огни Говорят тебе: «Усни!» Не страшись перед Судьбой, Я как няня здесь с тобой Я, как няня здесь пою: «Баю-баюшки-баю». Тот, кто знает скорби гнет, Темной ночью отдохнет, Все, что дышит на Земле, Сладко спит в полночной мгле, Дремлют птички и цветы, Отдохни, усни и ты, Я всю ночь здесь пропою: «Баю-баюшки-баю».

«Засветилася лампада…»

Засветилася лампада Пред иконою святой. Мир далекий, мир-громада, Отлетел, как сон пустой. Мы в тиши уединенной. Час, когда колокола Будят воздух полусонный, Час, когда прозрачна мгла. Ласка этой мглы вечерней Убаюкивает взгляд, И уколы жгучих терний Сердце больше не язвят. Помолись в тиши безмолвной Пред иконою святой, Чтобы мир, страданьем полный, Вспыхнул новою мечтой. Помолись со мной, родная, Чтобы жизнь светлей прошла, Чтобы нас стезя земная Вместе к гробу привела. Над пучиной неизвестной Пусть мы склонимся вдвоем, Пусть чудесный гимн небесный Вместе Богу мы споем.

Лунный луч

Я лунный луч, я друг влюбленных.   Сменив вечернюю зарю,   Я ночью ласково горю, Для всех, безумьем озаренных, Полуживых, неутоленных; Для всех тоскующих, влюбленных,   Я светом сказочным горю, И о восторгах полусонных   Невнятной речью говорю. Мой свет скользит, мой свет змеится,   Но я тебе не изменю,   Когда отдашься ты огню, Тому огню, что не дымится, Что в тесной комнате томится, И все сильней гореть стремится –   Наперекор немому дню. Тебе, в чьем сердце страсть томится;   Я никогда не изменю.

«Пред рассветом дремлют воды…»

Пред рассветом дремлют воды, Дремлет сумрак молчаливый, Лик застенчивой Природы Дышит ласкою стыдливой.   Но постой – вдали зажгутся,   Вспыхнут полосы огня,   Воды шумно разольются,   И сверкая, и звеня. Так и ты молчишь бесстрастно, Нет в душе твоей порыва, Ты застенчиво-прекрасна, Ты чарующе-стыдлива.   Но настанет пробужденье,   Новым чувством вспыхнет взгляд,   «Возрожденье! Возрожденье!»   Струны сердца зазвенят.