Том 1. Стихотворения
вернуться

Бальмонт Константин Дмитриевич
Шрифт:

Мое прикосновенье

Мое прикосновенье, Мой сладкий поцелуй – Как светлое забвенье, Как пенье вешних струй. Воздушное лобзанье До истощенья сил – Как сладость приказанья Того, кто сердцу мил. Оно легко змеится Вдоль тела и лица – И длится, длится, длится, Как будто без конца.

«Мой милый! – ты сказал мне…»

Мой милый! – ты сказал мне. – Зачем в душевной глубине Ты будишь бурные желанья? Все, что в тебе, влечет меня. И вот в душе моей, звеня, Растет, растет очарованье! Тебя люблю я столько лет, И нежен я, и я поэт. Так как же это, совершенство, Что я тебя своей не звал, Что я тебя не целовал, Не задыхался от блаженства? Скажи мне, счастье, почему? Пойми: никак я не пойму, Зачем мы стали у предела? Зачем не хочешь ты любить, Себя в восторге позабыть, Отдать и душу мне и тело? Пойми, о, нежная мечта: Я жизнь, я солнце, красота, Я время сказкой зачарую, Я в страсти звезды создаю, Я весь – весна, когда пою, Я – светлый бог, когда целую!

Утренник

Я нарвал черемухи душистой, Освеженной утреннею мглой. Как в ней много пьяности росистой. Милая, скорей окно открой' Я тебя к тебе самой ревную, Я тебя так тесно обовью, И тебя цветами зачарую, И тебя росою напою Предо мною тонкая преграда, Сквозь стекло видна твоя кровать Нет, не надо твоего, не надо, Дай тебя мне всю поцеловать!

«Я тебя закутаю…»

Я тебя закутаю Дремой грез пленительных, Я тебя опутаю Сетью тонких трав, Нежно забаюкаю Сказкой ласк томительных, Замедленной мукою Сладостных отрав. Ты вздохнешь, влюбленная, Побледнев от счастия, Сладко утомленная, Как вечерний свет. Скована безбрежностью Тайны сладострастия, Ты увидишь с нежностью, Что с тобой – поэт.

Арум

Тропический цветок, багряно-пышный арум! Твои цветы грозят ликующим пожаром. Твои листы горят, нельзя их позабыть, Как копья, чья судьба – орудьем смерти быть. Цветок-чудовище, надменный и злоокий, С недобрым пламенем, с двуцветной поволокой. Снаружи блещущей сиянием зари, Светло – пурпуровой, – и черною внутри. Губительный цветок, непобедимый арум, Я предан всей душой твоим могучим чарам. Я знаю, что они так пышно мне сулят: С любовным праздником в них дышит жгучий яд!

Хоть раз

Мы боимся – мы делим – дробим Наш восторг пред возникшей картиной. О, хоть раз я хочу быть любим С беззаветностью – пусть хоть звериной! Хоть звериной, когда неземной На земле нам постичь невозможно. Вот, ты чувствуешь? Сладко со мной? Мы не бледно забылись, не ложно. Утомившись, мы снова хотим, Орхидейным подобные чашам. Мы с тобою весь мир победим, Он возникнет чарующе-нашим. Ты качаешься в сердце моем, Как на влаге – восторг отражений. Мы с тобою весь мир закуем Красотою змеиных движений!

Анита

Я был желанен ей. Она меня влекла, Испанка стройная с горящими глазами. Далеким заревом жила ночная мгла, Любовь невнятными шептала голосами. Созвучьем слов своих она меня зажгла, Испанка смуглая с глубокими глазами. Альков раздвинулся воздушно-кружевной, Она не стала мне шептать: «Пусти… Не надо…» Не деве Севера, не нимфе ледяной, Твердил я вкрадчиво: «Anita! Adorada!» Тигрица жадная дрожала предо мной, – И кроме глаз ее мне ничего не надо.

Слияние

(сонет)

Красивый зверь из тигровой семьи, Жестокий облик чувственной пантеры, С тобой я слит в истомном забытьи, Тебя люблю, без разума, без меры. Я знал давно, как властны все химеры, Я предал им мечтания мои, Но ты даешь мне сладость новой веры, Даешь мне знать о новом бытии. Различности в слиянии едином, Кошачья мягкость, с женской красотой, Лик юноши, плененного мечтой. Влюбленный ангел, с помыслом звериным, Возьми меня, скорей, мой нектар пей, Ласкай меня, люби меня, убей!