Интересно, подумал я, а откуда вообще этот синтезнутый дед тает, сколько именно у меня субличностей? Хотя десять — совсем не редкое количество, так что, наверное, он просто догадался… но что значит «десятый», у нас нет порядковой нумерации, что за бред? От напряжения в голове зашумело, и я постарался пока ни о чем больше не думать.

— Руки можешь опустить! — бросил Стас вдогонку старику и повернулся ко мне.

— Кораблев Сергей смену сдал, — отрапортовал я.

— Барков Стас смену принял.

— Ни один тест не выявил никаких отклонений, — улыбнулась докторша Марина, отсоединяя меня от аппарата.

— И что теперь? — спросил я. — Как узнать, откуда взялось это адское эхо?

— Ну, можно еще проверить соматические заболевания.

— А это что такое?

— Это когда нарушение переключений между субличностями вызвано поражениями внутренних органов и их систем.

— У меня ничего не болит, но давайте… на всякий случай.

— Хорошо, прощу! — Она открыла крышку автодиагноста.

Внутри было душно, я вспотел и захотел пить.

— Можно воды? — попросил я, вылезая из разомкнувшегося белого кокона, как цыпленок из яйца.

— Конечно.

— Немного странный вкус, — отметил я, осушив поданный Мариной стакан.

— Я добавила туда витамины. Это всем полезно.

— A-а… Что дальше?

— Ничего. Вы абсолютно здоровы, Кораблев Сергей.

— Но у меня постоянно шумит в голове, я чувствую всех своих субов. А эмпат вообще конкретно мешал мне работать.

— Бойцу.

— Что «бойцу»? — не понял я.

— Эмпат мешал работать бойцу.

— Ну да, а я что сказал?

Марина молча улыбнулась. Мне вдруг ни с того ни с сего подумалось, что она весьма так ничего себе, красивая, но я отогнал эту мысль — не для того сюда пришел, чтобы пялиться на ножки и прочие достоинства докторши! Я посмотрел ей в глаза: что-то часто она улыбается… может, скрывает что?

— Проверьте еще раз мой п-ключ.

— Ваш подсознательный ключ в порядке.

— Но ведь он сработал, когда моя смена еще не кончилась. При этом не было ничего такого, чтобы посчитать опасным для жизни оставаться бойцом и, вопреки программе, переключиться на эмпата!

— Понимаю, — кротко произнесла Марина, глядя на меня нежно и грустно, как на несчастного попавшего в беду психа. — И все-таки не разделяю вашего мнения. Вы не говорили, что боец ушел, уступив место другому «я». Из вашего рассказа понятно, что вы, боец Сергей, отлично помните присутствие эмпата Владика, а значит, две ваши субличности существовали в сознании одновременно — п-ключ не мог такого сделать!

Я молчал, пытаясь придумать достойный ответ на рассуждения психолога, но в голове, мешая сосредоточиться, по-прежнему шумело «море» из нечетких мыслей всех субов.

— Не знаю, что и сказать, — честно ответил я на застывший в ласковых глазах Марины вопрос. — Может, это и не п-ключ, а какая-нибудь зараза… Знаете, этот дед синтезнутый, он стоял слишком уж близко к загородке и пялился на меня. Я крикнул: «Отойди!» и подошел, чтобы его отогнать… А потом в сознании появился Влад. Слушайте, доктор, а вдруг я от старика чем заразился? Надо бы его проверить, как думаете?

— Он выглядел больным? — без энтузиазма поинтересовалась Марина.

— Скорее, сумасшедшим. Скороговорки какие-то бормотал, вопрос задавал, причем очень громко.

— Какой вопрос?

— Да про суба моего несуществующего… Да какая разница!

Докторша начала меня утомлять. Сейчас начнется: «Кто, да что, да как сказал?», «Давайте поговорим об этом», «Постарайтесь вспомнить», «Что вы при этом чувствуете?», тьфу!., единственное, что я сейчас чувствовал, так это то, что не хочу просидеть здесь еще час, слушая какую-то мозгоправскую хренотень.

— Знаете, Марина, мне просто надо быть на сменах в форме, чтобы ничего не мешало работать. Пропишите мне что-нибудь, да я пойду.

— Обязательно, но сначала, — мягко, но настойчиво проговорила нейропсихолог, — давайте все же вспомним, о чем именно спрашивал старик.

Я взял себя в руки и, вздохнув, ответил:

— Спрашивал, где мой десятый… — «Море» в голове заволновалось, шум стал усиливаться — похоже, начинался шторм.

— Что с вами? — Марина достала из кармана маленький фонарик и посветила мне в глаза.

— Мне трудно… — собственный голос вдруг показался чужим. — Вы думаете, переключение произошло из-за слов старика? — спросил я бодрым, более высоким, чем у бойца, голосом, чеканя каждое слово.