Все это чрезвычайно затрудняло поземельное устройство крестьян мелкопоместных владельцев. Правда, им предоставлялось право после окончания двухлетнего срока, в течение которого они оставались в полном владении своих помещиков, переселяться на казенные земли. Однако воспользоваться этим правом было очень трудно, поскольку разрешалось переселяться только в такие казенные селения, где на каждую ревизскую душу приходилось не менее 8 десятин в малоземельных уездах и 15 десятин земли в многоземельных. На Украине таких сел было очень мало, а на переселение в отдаленные районы страны у крестьян мелкопоместных помещиков не было средств.

Так называемые фабричные крестьяне, отрабатывавшие барщину на помещичьих или посессионных фабриках и заводах, со времени составления уставной грамоты, но не позже чем через 2 года со дня объявления законоположений о реформе, переводились на оброк. За ними закреплялись дореформенные наделы и приусадебные участки, которые они могли выкупить на тех же условиях, что и другие группы крестьян. Заводские и фабричные крестьяне, не имевшие таких наделов, освобождались от крепостной зависимости на условиях дворовых людей. Несколько отличались условия «преобразования быта» горнозаводских рабочих. Они разделялись на две категории: «мастеровых», занятых сугубо заводскими операциями, требовавшими определенной квалификации, и «сельских рабочих», выполнявших различные вспомогательные работы. Рабочие-мастеровые освобождались с усадьбой и полевым наделом, но он не мог превышать размера одного высшего душевого надела или 1 десятины сенокоса. За пользование этими угодьями мастеровые обязаны были платить оброк в кассу завода. Рабочие второй категории в течение 3 лет переводились на оброк, уплату которого они должны были начать через год после прекращения выполнения обязательных работ. Причем те из них, которые имели усадьбу и надел, получали право на пользование ими, те, кто их не имел, — приравнивались к дворовым крестьянам. Законоположение предоставляло право Горному ведомству в течение 8 лет принудительно заменять рабочим их приусадебные участки.

Анализ законодательных актов 19 февраля показывает, что, несмотря на сохранение многочисленных пережитков крепостничества, реформа 1861 г. была по своему характеру буржуазной. Она подорвала монопольное право дворян на землю и создала условия для развития буржуазного землевладения, отменила личную зависимость крестьян от помещиков и открыла широкие возможности для формирования армии резервной рабочей силы, необходимой для развития промышленности, транспорта, капиталистического сельского хозяйства, явилась значительным шагом вперед на пути превращения феодального права в буржуазное.

Важным результатом реформы 1861 г. было дальнейшее расширение внутреннего и внешнего рынка, вовлечение в сферу товарно-денежных отношений не только промышленников и крупных землевладельцев, но и основной массы крестьянства, расслаивавшегося на две полярные группы — сельскую буржуазию и сельский пролетариат. В результате реформы ускорился процесс формирования основных классов капиталистического общества — буржуазии и пролетариата.

Таким образом, реформа 1861 г. способствовала более быстрому развитию капитализма во всех сферах общественного производства.

Реформа неодинаково была встречена разными социально-политическими группировками. Защитники крепостнических порядков проявляли недовольство законоположениями 19 февраля и требовали дальнейшего расширения своих прав, хотя в общем реформа охраняла помещичье землевладение, сословность, несколько измененную власть помещика над крестьянином и другие пережитки феодализма. Либералы были недовольны сохранением временнообязанного положения крестьянства и оттягиванием выкупных операций на неопределенное время, но в основном активно поддерживали реформу. Одобрительно встретили ее и украинские либералы. В частности, в мартовском номере украинского буржуазно-либерального журнала «Основа» за 1861 г. указывалось, что этому документу «нет равного по благотворным последствиям, к которому в течение веков все прочие акты служили более или менее удачным приготовлением», и еще, что обнародование манифеста 19 февраля является таким актом, который ставит всех, кто принимал участие в его подготовке, и особенно царя, «в ряды истинных благодетелей человечества». Приветствовали реформу 1861 г. и активные деятели Киевской громады, о чем они позже, в 1862 г., писали в своем открытом заявлении «Отзыв из Киева». Киевские громадовцы считали своей обязанностью разъяснить народу «все экономические и юридические данные, на основании которых он может в настоящее время законным путем достигнуть желанной поземельной собственности». Члены громады подчеркивали, что народ «верит в своего освободителя и с его именем соединяет все свои понятия о высшей правде».

Следовательно, киевские громадовцы, отражавшие интересы украинской буржуазии, приветствовали и всячески поддерживали реформу 1861 г. и стремились своей культурнической деятельностью способствовать воспитанию народных масс в духе повиновения закону и преданности царю-освободителю.

Резко отрицательно встретили манифест крепостные крестьяне. В ходе знакомства с его содержанием они убеждались в грабительском характере реформы и повсеместно выражали свое возмущение. Так, в с. Непокрытое на Харьковщине крестьяне в ответ на предложение местного священника, читавшего манифест, поблагодарить бога и царя за дарованную волю заявили: «За что благодарить, раз мы еще на два года останемся служить помещику, чтобы разорил нас?» [211] .

В с. Деражное Ровенского уезда Волынской губернии крестьянин Филипп Олейник говорил своим односельчанам, что прочитанный им манифест «по перекупству помещиков переделан в Житомире» [212] .

Протест вызвали у крестьян те положения манифеста, где провозглашалось сохранение за помещиками права собственности на все принадлежавшие им земли. Крестьяне Владимирского уезда Волынской губернии заявляли, что земля, находящаяся в их пользовании, принадлежит сельской общине, поскольку «работой предков их и их самих… она давно уже выкуплена». По свидетельству киевского губернатора, крестьяне были недовольны манифестом главным образом потому, что «ожидали безвозмездного дарования им находящихся в их пользовании угодий» [213] .

Продолжая наивно верить в доброту «царя-батюшки», крестьяне считали, что их обманули и читали им не царский манифест, а подложный, составленный помещиками и царскими чиновниками. «Среди крестьян сложилось убеждение, — докладывал подольский губернатор, — что царь их хотел сразу освободить от всего, сделать вольными, но помещики все переиначили, и потому они остались еще на два года в прежнем положении» [214] .

Во многих селах крестьяне уклонялись от выполнения барщины, заявляя, что помещики должны сами обрабатывать свою землю. Считая несовместимым «предоставление воли» с сохранением временнообязанного положения, уменьшением наделов и выполнением в пользу помещиков барщины, крестьяне стихийно поднимались на открытую борьбу против угнетателей.