Революционные народники не понимали значения ближайших политических задач в буржуазно-демократическом движении, не понимали значения борьбы за политические свободы. Считая, что буржуазные реформы выгодны только буржуазии и не улучшат положения народных масс, народники определенное время (до конца 70-х годов) нигилистически относились к «политической революции», ссылаясь на то, что крестьянская революция приведет одновременно к экономическим и политическим преобразованиям.

В 70-е годы довольно широкое распространение получили теории о самобытности исторического пути развития России. Народники надеялись, что Россия пойдет некапиталистическим путем развития, что ей предначертан особый путь, а новые производственные отношения считали явлением случайным, а не исторически прогрессивным. Вера революционеров 70-х годов в самобытный путь экономического развития России базировалась на той же идеализации ими «человека будущего» — крестьянина с его общиной как ячейкой социалистического общества.

В. И. Ленин указывал, что «хотя народничество сделало крупный шаг вперед против «наследства» просветителей, поставив вопрос о капитализме в России…» [359] , но решало этот вопрос с точки зрения мелкого производителя, поэтому и не могло решить его правильно. В решении целого ряда других важных вопросов общественной жизни, писал В. И. Ленин, народники остались позади просветителей 60-х годов [360] . Революционеры 70-х годов не нашли ответов на те новые вопросы, которые поставило перед русской общественной мыслью социально-экономическое развитие пореформенной России.

Вместе с тем, продолжая революционно-демократические традиции шестидесятников, народники 70-х годов обогатили опыт революционной борьбы, благодаря их деятельности значительно шире стал круг борцов против самодержавия. Они вовлекли в освободительное движение многих представителей интеллигенции, рабочих, крестьян. Революционной народнической пропагандой были охвачены почти все губернии России, раздвинулись национальные границы освободительного движения, теснее стали связи, контакты революционеров центральных районов страны с периферией.

Революционеры 70-х годов шли непосредственно в народ, стремились в личном общении с народными массами узнать их нужды, стремления и чаяния. Народники 70-х годов нс сравнению с шестидесятниками был» гораздо активнее, их практическая деятельность стала проверкой собственных теоретических воззрений.

За короткий срок народники создали несколько организаций всероссийского значения. Довольно многочисленной была народническая печать — подпольные журналы, газеты, прокламации, брошюры, популярная литература, которая широко распространялась в стране и имела большое значение в деле революционной пропаганды. В. И. Ленин неоднократно указывал на историческую роль революционеров-народников 70-х годов в развитии освободительного движения в России. Оценивая героическую самоотверженную борьбу лучших людей того времени, В. И. Ленин писал «Несомненно, эти жертвы пали не напрасно, несомненно, они способствовали — прямо или косвенно — последующему революционному воспитанию русского народа» [361] .

На формирование идеологии революционного народничества кроме революционно-демократического учения 60-х годов оказали значительно влияние революционные события, происходившие в странах Западно Европы. Передовая молодежь России жила в это время под впечатлением событий международного революционного социалистического движения. Широкий круг прогрессивной интеллигенции России знал об основании и деятельности I Интернационала, героической борьбе парижских коммунаров. Отдельные представители народников (Г. А. Лопатин, Н. И. Утин и др.) были членами I Интернационала, поддерживали с ним связи, создали при нем Русскую секцию. С Парижской коммуной сотрудничали П. Л. Лавров — один из теоретиков народничества, А. В. Корвин-Круковская, Е. Г. Бартенева, на ее баррикадах сражались Е. Л. Дмитриева, М. П. Сажин, В. А. Потапенко и др.

Активизации общественной жизни России способствовало распространение сочинений К. Маркса и Ф. Энгельса, в том числе русского перевода первого тома «Капитала» (1872 г.), что в какой-то мере отразилось на формировании взглядов народников. Не понимая коренного отличия научного социализма К. Маркса и Ф. Энгельса от утопического социализма, народники вместе с тем использовали отдельные выводы основоположников марксизма в своей пропагандистской деятельности.

На формирование мировоззрения революционной интеллигенции оказывала влияние также русская революционно-демократическая литература 60-х годов, в особенности произведения А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, В. Г. Белинского, Н. А. Добролюбова, философско-социологические и публицистические труды П. Л. Лаврова, В. В. Берви-Флеровского, М. А. Бакунина, Н. К. Михайловского и др. Популярностью среди передовой молодежи России пользовались в то время сочинения западноевропейских социалистов-утопистов: экономистов — Смита, Рикардо, Милля, философов — Прудона, Луи Блана, Дюринга и др.

Так формировалась идеология народничества, в которой отмечалось сочетание самых невероятных и причудливых идей.

Основные течения в народничестве. Социально-экономическое развитие России в пореформенные десятилетия определяло в известной степени и эволюцию народничества, в котором сосуществовали различные течения и направления.

Одно из течений народничества связано с именем П. Л. Лаврова (1823–1900). Общественный деятель 50 — 60-х годов, литератор, профессор Артиллерийской академии в Петербурге, Лавров эмигрировал за границу, где принимал участие в деятельности I Интернационала. Он был знаком с К. Марксом, издавал в 1873–1876 гг. журнал и газету «Вперед!». В своих трудах, в частности в «Исторических письмах», Лавров обосновывал субъективный метод в социологии. Он ошибочно утверждал, что лишь «критически мыслящие и энергические личности» могут осуществить общественный прогресс, двигать историю. Лавров писал, что «цивилизованное меньшинство» поднялось к знаниям и культуре за счет пота, крови и страданий народных масс и оно должно оплатить «долг народу». Он придерживался взглядов, что народ не готов к борьбе, и предлагал осуществить «подготовку революции в России путем развития научной социологической мысли среди интеллигенции» и систематической пропаганды социалистических идей среди народа. Только после такой подготовки Лавров считал возможным поднять народ на борьбу против властей и помещиков.

Считая крестьянина врожденным социалистом, Лавров отрицал (до конца 70-х — начала 80-х годов) борьбу за политические свободы, которые, как он полагал, могли быть полезны только буржуазии.

Значительным успехом среди народников пользовались взгляды и труды М. А. Бакунина (1814–1876) — одного из главных теоретиков анархизма. Доктрина Бакунина, изложенная в книге «Государство и анархия», базировалась на ошибочном утверждении о вредности любой государственности. Признание этой анархистской доктрины вело к отказу от политической борьбы, сужению революционно-демократических задач освободительного движения. Бакунин проповедовал, что социальная революция в России может произойти только в результате применения бунтарских методов. Он, как и Лавров, идеализировал русское крестьянство, считая его «врожденным бунтарем», «социалистом по инстинкту», готовым «к смелому нападению». Этому горючему элементу нужна только «вспышка», организация бунтов, чтобы разгорелся революционный пожар. Бакунин отрицал необходимость просвещения народных масс, целесообразность длительной пропаганды революционных идей среди крестьян, подготовки их к революции. Призывы Бакунина к немедленной активной борьбе против царского самодержавия, против всех угнетателей привлекали значительную часть революционной молодежи.