Упрямый классик. Собрание стихотворений (1889–1934)
вернуться

Шестаков Дмитрий Петрович
Шрифт:

XXIII. «Мой жребий – смутное молчанье…»

Мой жребий – смутное молчанье И в замороженном окне Березы голой колыханье В полудыханьи, в полусне. Мой жребий – хмурые досуги Да безответная мечта Всё о каком-то дивном юге, Где расцветает красота. 7 января 1930

XXIV. «Бывают дни, бывают ночи…»

Бывают дни, бывают ночи В тоске, тревоге и борьбе, — Не видят гаснущие очи, И уступить готов судьбе. Но ты войдешь, – твой голос сладкий Рассеет призраки мои, И дверь отворится украдкой Для снов и песен и любви. 21 марта 1930

XXV. Близнецы

Они близки – вершины жизни: Где горче плач, там жарче смех, И зов к таинственной отчизне Внятней в час горя иль утех. Не поминай, как ты страдала: Судьба заране всё сочла И втихомолку подбирала Венок для грустного чела. 11 июня 1930

XXVI. О себе

Я всё расту, я всё мужаю, Мне с каждым чувствуется днем, Как ближе я к иному краю, Как чуждо мне в краю родном, Какие боли и оковы, Вериги мысли и тюрьмы Вот-вот прорвут свои покровы И врозь рассеются средь тьмы. 23 июня 1930

XXVII. «Вчера я был в долине той…»

Вчера я был в долине той, Где ясным сном летело детство, Где милой детской простотой Дышали игры малолетства, И мне оттоле чуждым сном Грозились те скалы и кручи, Где я брожу сквозь мрак и тучи С безмолвным спутником вдвоем. 28 июня 1930

XXVIII. Вам, только вам

Вам, только вам моя мечта, Моя вечерняя тревога, Когда усталые уста Приосенит названье Бога. Вам, только вам в прощальный час, При открывающейся двери, Безмолвный вздох, в любви и вере, Последний раз, последний раз. 6 июля 1930

XXIX. Канун

Мой друг, прекрасна жизни осень, Вся в блеклом золоте листов, И ровный гул надгробных сосен, И замирание дубров. Тогда ни боль, ни озлобленье Души не трогают покой, И разве слабое смущенье Пред нарастающею тьмой. 25 декабря 1930

XXX. «Я помню радости живые…»

Я помню радости живые, Я помню чистые мечты, Сияли очи молодые, Дрожали тонкие листы. И всё прошло, и всё пропало, Уже иным досталось жить, И только сердце трепетало И не хотело позабыть. 26 декабря 1930

XXXI. Последние песни

Я тороплюсь допеть. Так много В груди томленья и огня. Так больно поздняя дорога Пугает сумраком меня. Я тороплюсь допеть. Вдруг тучи, Замкнув лазурь, прервут мой путь. И всё тропинка круче, круче, И всё мне тягостней вздохнуть. 13 февраля 1931

XXXII. Последний раз

Сойдя две шаткие ступени, Пойдем бродить в огне луны, Как потревоженные тени Когда-то детской старины. Два поздних сна из сказок Гримма, Последний раз рука с рукой Сойдем шуршать неуловимо Перед террасою пустой. 17 апреля 1931

XXXIII. Прощанье

Придет минута расставанья, Тогда душою вновь и вновь Сильней почуешь на прощанье Свою померкшую любовь. И в это краткое мгновенье Всё-всё припомнишь и простишь И со слезами умиленья Былую боль благословишь. 3 сентября 1931

На встречные темы

I. Сестре

Милая, как бы с живым твоим чувством к природе Ты красотой, окружающей нас, любовалась. Как бы смотрела на эти косматые скалы, Темной щетиной растущие к ясному небу, На неоглядное это далекое море, Весь кругозор заключившее в свежих объятьях. Пусть уже смерть опустила меж нами завесу, Пусть ты смежила на отдых усталые взоры, — Нет, я не верю, чтоб связь порвалася меж нами: Так хорошо это море, и небо, и горы… Всё это видишь ты, всё ты не можешь не видеть: Видишь и море в полдневном торжественном блеске, Видишь и парус косой, убегающий в море, Видишь и ленточку горной порывистой речки, Видишь меня, как брожу я в лесу одиноко И о минувшем твоем и моем вспоминаю. 28 августа 1925

II. Тени

Лети, мечта моя, в далекий, Все близкий сердцу уголок, Где знойным летом синеокий Во ржи смеется василек, Где по тропинке чередою Косцы веселые спешат, Где над знакомою водою Уж не шумит мой старый сад, Но где теперь в раю минувшем, В раю потерянном моем, Над домом, призраком уснувшим, Деревья-призраки венцом. Кому и чем ты помешало — Веселье ранних, чистых дней, — Моя заря, мое начало, Блаженство памяти моей. Зачем те радости живые, В груди дрожавшие тепло, Во дни борьбы, во дни больные Угрюмой бурею смело. И на могиле вдохновений И грез и сказочных цветов Поникли тени – только тени, — И тени слез, и тени снов. 23 февраля 1926