Упрямый классик. Собрание стихотворений (1889–1934)
вернуться

Шестаков Дмитрий Петрович
Шрифт:

19. Сон узника

Снилось мне, – моя решетка пала, Распахнулась чадная темница, И меня с собою увлекала Быстрокрылых пташек вереница. И в ту высь, где в искрах солнце плыло, Небо блеском алым наполняя, С щебетаньем быстрым стая взмыла, И меня с собою увлекая. И душа блаженством освещалась, И я мчал, лазурью ослепленный, А кругом все небо оглашалось Восклицаньем ангельским «прощенный»!

20. «Ты мчишься на жарком коне…»

«Ты мчишься на жарком коне, Блестя и парчою, и золотом; Я здесь, при палючем огне, Над тяжким склонялся молотом. Ты счастлив, – свежо и полно В дыхании грудь поднимается; Но в чадное это окно Едва ветерок улыбается. Ты счастлив, – дай счастья и нам! Копытам, избитым дорогою, Я крепости новой придам Под кровлей своею убогою. И где за лачугой ручей Бежит из оврага зеленого, В тени от полденных лучей Я меду налью благовонного. Там тени по листьям скользят Сквозит паутинка, как золото, И только далеко гремят Отзвучья тяжелого молота».

21. «Придет пора. Угрюма и нема…»

Придет пора. Угрюма и нема, Блестящими кристаллами одета, Сойдет сюда и победит зима Тебя, царица радостная лета. И за своей владычицей вослед Умчится песен рой одушевленный, И под напев мятели раздраженной, Бледнея, встанет утренний рассвет. Тогда, тогда хотя бы в сновиденье, Хотя на миг, на самый краткий миг Пускай душа твое услышит пенье, Твоих мелодий прелесть неземных. И в сумраке, виденьями богатом, В полуночной неясной тишине Чарующим весенним ароматом Пускай меня порадуют оне!

22. Старый певец

Один, один… За более счастливым Певцом толпа веселая пошла, Его струнам послушная шутливым, Его венчая молодость чела. Но под ветвей таинственным покровом, Вечернею прохладою полны Вновь ожили и в обаяньи новом Теснились в грудь напевы старины. И плакали торжественные звуки, Ласкающей сбегался волной, И гаснуло душевной пламя муки, Как под росой вечерней гаснет зной. Всходили в небе звезды и мерцали, И дольний мир покинув и презрев, Туда же, ввысь, к бездонной синей дали Дрожащий рвался и летел напев.

23. «Над тихой осокой лесного ручья…»

Над тихой осокой лесного ручья Впервые узнал я, богиня, тебя. Раздумно смотряся в зеркальный ручей, Ты песнию лес наполняла своей. И звезды внимали волшебным словам, Склонялся к чутко-дрожащим ветвям. Недвижно туман очарован висел, Росою тростник умиленный блестел, И жадно внимала неясная мгла, Как нота за нотой под небо плыла.

24. «Зеленокудрые березы…»

Зеленокудрые березы Оделись прелестью весны, И снятся им былые грезы, Былые радостные сны. Забыв тоскующие бури, Качая тихо головой, Они в сиянии лазури Глядят с надеждой молодой. А там, залиты ясным светом, Надежде радостной под лад Таким восторженным приветом Весне пернатые звенят.

25. «Чертог Твой я вижу, Создатель и Бог…»

Чертог Твой вижду…

Чертог Твой я вижу, Создатель и Бог, Украшен он чудно, для светлого пира назначен. Но мне ли взойти на манящий порог? Ты видишь, о Господи, как я убог, И плащ мой так беден, так нищенски-мрачен! Спаситель, Ты части меня не лиши! Молю, – снисходя и смиренью, и вере, Моей просвети одеянье души, Впусти меня благостно в райские двери! Сентябрь 89

26. «Она в забытьи отдыхала…»

Она в забытьи отдыхала, И свежего ветра струя Чуть слышно над ней колыхала Незримых листов опахало И гул доносила ручья. И вкрадчиво нежные звуки Над слабой царили душой… К молитве слагалися руки, Хотелося плакать от муки, И песней сверкнуть молодой… Так жаждало сердце свободы, Так грезились ярко во сне И быстрые вешние воды, И гул пробужденной природы, И звезды в ночной вышине…

27. «Звезды горят над землей в синеве необъятной…»

Звезды горят над землей в синеве необъятной. Тает у сердца и тихо сползает тревога. Манит меня, победительно манит с порога Ночь эта мглою своею тепло-ароматной. Дале и далее от освещенного дома Я ухожу по сбегающей к речке аллее. Тайна меня обнимает светлей и светлее. Все так знакомо вокруг и все так незнакомо. Эти деревья я видел когда-то и где-то, Этот задумчивый слышал и раньше я шорох, — Только нова мне волна серебристого света, Новы мне звезды с ласкающей думой во взорах. Грезою я отуманен тепло-ароматной, Сердце покорное сладкою сковано властью. Звуки ночные сулят нескончаемость счастью. Звезды плывут и горят в синеве необъятной.