Упрямый классик. Собрание стихотворений (1889–1934)
вернуться

Шестаков Дмитрий Петрович
Шрифт:

38. «– На этих сумрачных утесах…»

– На этих сумрачных утесах Угрозой дышит все немой. Дитя, оставь пастуший посох, Вернися вниз, живи со мной! Там так спокойно, так отрадно Дары красавицы-весны, Цветы долин, ручей прохладный Улыбкой дня озарены! – О мать, пусть грозно здесь и скудно, Но этих сумрачных громад, Столетья спящих беспробудно, Цветы долин не заменят. И не найти в долине скучной, Где жизнь, как зеркало, светла, Ни речи облаков беззвучной, Ни крыльев вольного орла!

39. «Отдайся ей во власть! Она…»

Отдайся ей во власть! Она Одна страдальца успокоит И думой радостного сна Глаза усталые закроет, И руки сложит на груди, Уста ж безмолвные твои Смежит улыбкою покоя, И, двери распахнув потом, С бесстрастным вымолвит лицом: «Найди здесь, жизнь, свое живое!»

40. «Ты душистою сиренью…»

Ты душистою сиренью Кудри уберешь. Майской феей, светлой тенью В дверь ко мне скользнешь. Уловлю я взгляд лучистый И зарю ланит… Отзвук песни серебристой Сердце сохранит. И не раз под плач осенний Песню ту спою, И скользнет в венке сирени Фея в дверь мою…

41. «Кто между юношей ловче его среди конского цирка?..»

Кто между юношей ловче его среди конского цирка? Крепко стоит – как из меди литой – на своей колеснице. Тучей взвивается прах над красивой его головою, Золотом ярким горя под случайною ласкою солнца… Белые кони летят… – легконогих их кто перегонит? Следом несутся приветные крики коням и вознице.

42. Сонет («Уходит день, стихает шум дневной…»)

Уходит день, стихает шум дневной. В окно луна причудливо скользнула. Мне грезится, в лучах ее живой У моего спустился образ стула. Небесная, любимая, я твой! Тебя я ждал среди дневного гула. Крылом меня серебряным покрой, Чтобы тревога дольняя заснула; Чтобы тобой я жил, одной тобой, Чтоб я ловил твоих очей мерцанье, И, проникаясь мыслью неземной, Склоняя слух и затаив дыханье, Услышал вдруг речей твоих журчанье Под этою беззвучной тишиной!

43. «Капля за каплей, волшебница, лью…»

Капля за каплей, волшебница, лью В сердце лихую отраву твою, Теплою ручкой размешанный кубок вина. Светится жемчуг в кудрях золотых, Ласка сияет в очах молодых, Светится месяц на рамах резных В душную, тяжкую ночь отпертого окна. Ночь и туманит, и нежит, и жжет. В зал аромат, опьяняя, ползет. Силы святые, спасите! Уж поздно спасать! Пышно раскрылся зловещий цветок Муки и неги, любви и тревог. Знать, у ее обожаемых ног Мне и молиться, и плакать, и смерть призывать.

44. «Темница… Соломой покрытое ложе…»

Темница… Соломой покрытое ложе, И брошены цепи на нем. Весеннее солнце в решетку окошка Сверкает веселым лучом. О солнце! Какая здесь тайна свершилась, Где узник, который к тебе, Бывало, протягивал бледные руки И плакал в бессильной мольбе? Здесь цепи гремели, здесь слышались стоны… Какая ж теперь тишина! И чья же, о солнце, за валом острога Могильная насыпь видна?..

45. «В тихую полночь рабы стерегут…»

В тихую полночь рабы стерегут Полный таинственной думы приют. Как изваянья, недвижны их тени. Мрамор под ними не звякнет ступени, Стройный и гибкий не двинется стан, — Только сжимает рука ятаган, Да проницают их верные очи Полог угрюмый безмесячной ночи.

46. «И небо ночное, и сумрачный сад…»

И небо ночное, и сумрачный сад В моем отразились ручье. Я вижу – горячие звезды блестят, В прозрачной качаясь струе. Но к бездне манящей задумчивых вод, Малютка, очей не клони: И ясен, и счастлив светил хоровод, Но нам недоступны они…

47. «Темница моя и темна, и тесна…»

Темница моя и темна, и тесна, Но крылья растут и в темнице, Когда сквозь стальные решетки окна Мне яркий привет посылает весна. Так птице, измученной птице, Давно разлученной с простором родным, Томящейся в клетке блестящей, Повеет весной и затишьем лесным И зеленью нежно сквозящей, И, вся отдаваясь созвучий волне, Дыша молодыми мечтами, И сильно, и страстно, навстречу весне И солнцу трепещет крылами…