Шрифт:
Атомоход продолжал свое движение в глубинах Мирового океана.
КОМАНДИР
Командиры — это совершенно особая категория людей, которая олицетворяет разум флота, его высокую оперативно-тактическую подготовку, его морскую культуру, смелость, мужество, находчивость и быстроту реакции, искусство воспитателя и самое главное — высокую надежность в решительный час.
Владимир Алексеевич Каширский удовлетворял большинству этих качеств. Он любил свое дело, знал его тонкости, умел найти общий язык со всеми на подводной лодке.
Высокого роста, полный, цветущий, с широкой улыбкой, он легко располагал к себе людей. Умело учтя опыт ушедшего на учебу командира, корабельные традиции и взаимоотношения между людьми, он вошел в коллектив быстро и органично. Не лишенный юмора, он умел быть строгим и даже суровым, когда этого требовала обстановка. Постоянно, но не в обидной форме, контролировал работу ведущих специалистов корабля. «Доверять и проверять» — было главным принципом в его службе.
Помню, как во время сеанса связи, взяв секстантом высоту солнца, он определил наше место и зашел к штурману.
— Ну-ка, Юрий Александрович, покажи на карте, где мы сейчас находимся?
Штурман доложил координаты. Сверив их со своими расчетами, командир удовлетворенно кивнул головой:
— Совпадает, разница всего в полмили.
В недавнем прошлом Каширский был замполитом корабля и потому к моей работе относился с особым интересом и пониманием.
Все это сразу определило наши добрые взаимоотношения.
Он постоянно находился в центральном посту, регулярно появлялся в отсеках подводной лодки. Когда он отдыхал? Не знаю.
Впрочем, в море у каждого сутки были насыщены до предела. И наши встречи с командиром проходили как бы по касательной, мимоходом. Но, изучив друг друга до тонкостей, мы успевали за считанные минуты общения решить все наболевшие вопросы.
Мне нравилось в Каширском то, что для него не было мелочей в нашей жизни. Все он считал важным: и боевую подготовку, и воспитание на традициях героев-североморцев, и самодеятельность, и спорт. Я знал, что он может принять участие в концерте и в спорте, несмотря на некоторую грузность, тоже не отстанет. Подтверждением тому послужила внезапная проверка штабом флота физической подготовки нашего экипажа.
Случилось это за неделю до выхода в длительное плавание.
Перед ужином у нас в казарме появился незнакомый подполковник.
— Извеков, — представился он командиру. — Начальник физической подготовки и спорта флота.
Каширский встретил его сдержанно:
— Чем обязаны?
— Проверка по программе военно-спортивного комплекса. Через полчаса — гимнастика, завтра — плаванье, а послезавтра — кросс.
— Оперативно, — усмехнулся Каширский. — Опомниться не даете. Сразу вынь да положь.
— На то и называется проверка внезапной, — согласился Извеков.
В это время зазвонил телефон.
— Я слушаю, — снял трубку командир. — Так точно, товарищ адмирал. Прибыл, у меня в кабинете. Явиться к вам? Есть! А как же проверка! Есть, замполит…
Он повесил трубку и виновато развел руками:
— Вызывает адмирал. Давай, комиссар, бери все в свои руки и вместе со старпомом организуй проверку нормативов военно-спортивного комплекса. Если успею вернуться, то и сам подключусь. Если нет — завтра в бассейне буду в первом заплыве.
Проверка гимнастических упражнений прошла успешно. Средний балл экипажа был 4,6. Особенно поразили поверяющего старпом и штурман. Оба прекрасные спортсмены, они, несмотря на возраст, с завидной легкостью работали на перекладине, выполнив безукоризненно все упражнения комплекса.
Извеков удовлетворенно заметил:
— Я вижу, командный состав у вас не закис. Впрочем, старпом — председатель спорткомитета, ему и карты в руки. И штурман на высоте. Если с плаваньем будет так же, то кросс для вашей лодки отменим.
Наутро в бассейне командир построил весь экипаж, за исключением больных и стоящих на вахте. Подводники выглядели браво.
В первом заплыве у стартовых тумбочек шести дорожек бассейна выстроились слева направо: командир, замполит, старпом, командир БЧ-5, партийный и комсомольский секретари.
Извеков довольно переглянулся с начальником физической подготовки и спорта соединения.
И когда на финише были отмечены четыре отличных и два хороших результата, а в числе отличных был и командирский показатель, Извеков, улыбаясь, сказал: