Мы хотели, чтобы на наш фильм пришёл массовый зритель, и мы решили возродить в своей работе принципы и приёмы, рождённые революционным искусством первых лет Советской власти, которое само по себе уходило глубочайшими корнями в народные, балаганные, площадные представления.

"Самой серьёзнейшей теме, — сказали мы, — самое смелое, пропагандистское решение, вплоть до буффонады и гротеска". И нам непонятно утверждение некоторых товарищей, что режиссёр и артисты как-то неуважительно обошлись с темой, и, в частности, с образами большевиков, показали их в смешном утрированном виде.

Эти люди, очевидно, забыли опыт революционного искусства — окна Роста, сатиры и поэзию Маяковского, Демьяна Бедного, плакаты Черемных, Синие блузы, агитпоезда, площадные мистерии Мейерхольда, Охлопкова, Эйзенштейна… Мы полагали, что всякому художественно образованному человеку ясно, если избран плакатный, условный жанр фильма, если окружающие большевиков образы решены в карикатурно-гротесковом плане, то сами большевики не могут быть изображены бытовыми, стереотипными средствами.

Образы революционеров решены, в соответствии с гротесковым решением отрицательных персонажей, в условно-романтическом ключе, а центральный образ большевика Воронова — в героико-романтическом плане.

Несмотря на категорическое несогласие автора сценария, который одобрил нашу работу, директор киностудии "Ленфильм" С.В. Киселёв отстранил от окончания картины режиссёра-постановщика Г. Полоку, лично взялся монтировать фильм и до неузнаваемости изуродовал его. Случай в истории советского кинематографа беспрецедентный. Такое обращение с личностью художника, такое грубое вмешательство в его творчество мешает созданию полноценных художественных произведений, дискредитирует саму идею руководства искусством партийными органами и должно быть резко осуждено. Кинолента "Величие и падение дома Ксидиас" — произведение смешное и грустное, весёлое и трагическое.

Леонид Ильич! Мы не утруждали бы Вас своим письмом, если бы не гордились результатами нашего труда, если бы не считали своё произведение гораздо полнее отвечающим художественным принципам Социалистического реализма, чем десятки унылых фильмов на революционно-историческую тему, не заинтересовавших широкого зрителя. Мы все делаем одно дело, строим коммунизм. Многие из нас — члены партии, члены ВЛКСМ, депутаты органов власти. И мы готовы сами отвечать перед народом, перед Партией за свои действия, за своё творчество.

Картина имеет много друзей и благожелателей. Её приняли как художественный акт высокой стоимости многие ведущие мастера советского кино.

В настоящий момент картина изуродована. И люди, мало-художественно образованные, глумятся над нашей работой.

Мы требуем восстановления авторского варианта. Мы просим Вас лично посмотреть фильм в этом варианте и, если это в Ваших силах и возможностях, принять для беседы некоторых членов нашего коллектива.

16 декабря 1968 года, гор. Москва, Ленинград". [105]

Л. Брежнев, как и следовало ожидать, на письмо не ответил, и "Интервенция" была похоронена на восемнадцать лет. Г.Полока имел личную копию картины, которую иногда показывал на встречах со зрителями.

Этот фильм режиссёра С. Кулиша имел в своё время славу необыкновенную. Подбор актёров был великолепный, а главную роль сыграл Д. Банионис. Исполнение роли, как всегда, было великолепным, да вот проблема: по-русски актёр говорит с акцентом, а по сценарию он играет русского разведчика.

Естественно, роль надо было переозвучить. О том, как это было, мне рассказал в беседе, состоявшейся 30 декабря 2006 года, режиссёр А. Вехотко:

"Мы с Высоцким начинали общаться, когда я работал вторым режиссёром у Саввы Кулиша на "Мёртвом сезоне". Там встал вопрос об озвучании Баниониса. Володя мне говорил: "Я хочу озвучить этого гениального актёра". На это я ему сказал: "Володя, у тебя очень типический голос. Если вдруг Банионис заговорит голосом Высоцкого, голосом "Нейтральной полосы", голосом " Я в деле, и со мною нож", то это будет полный провал, полный крах".

Кстати, худсовет, и в том числе наш главный редактор Ирина Павловна Головань, очень хотели, чтоб озвучивал Высоцкий: "Банионис такой мягкий, а голос Высоцкого придаст мужество". Я сказал: "Ирина Павловна! Вот только через мой труп Баниониса будет озвучивать Высоцкий". В конце концов, худсовет согласился со мной, и я пригласил Сашу Демьяненко, и он прекрасно, на мой взгляд, озвучил Баниониса".

О постановке в 1968 году спектакля "Последний парад" по пьесе А. Штейна в московском театре Сатиры известно, безусловно, всем, кто интересуется творчеством Высоцкого. В первую очередь, известно от самого Высоцкого, который частенько в концертах, предваряя исполнение песни "Утренняя гимнастика", говорил слушателям, что песня написана для вышеназванного спектакля.