Шрифт:
Она помнила, что за мостом находился облицованный плиткой коридор с покатым потолком арочного типа, по обе стороны которого тянулись массивные железные двери под два метра высотой. Иход шел вдоль огромного ангара с двумя застывшими дизельными подлодками, — одна накренилась набок, к стенке дока; ее обледенелые, закрытые створы украшали большие белые цифры «211».
А там и до открытой взрывом лаборатории рукой подать.
«Главное, чтобы троса хватило», — думала Лера, проходя мимо двери с надписью «Der Uferposten № 4» [16] и виднеющимся в проеме артиллерийским орудием, когда-то нацеленным на ледяное ущелье вдали.
16
«Береговой пост № 4» (нем.).
Мостик переходила медленно, стараясь не смотреть вниз, и один раз все-таки пожалела, что решилась на эту затею, поскользнувшись и чуть не упав. Баллон сильно тянул ее назад.
Оказавшись на другой стороне, Лера проверила трос и навалилась плечом на стену ангара, ожидая, пока уймется головокружение. В висках упругими толчками пульсировала кровь.
Почувствовав, наконец, что готова двигаться дальше, девушка, подергав, проверила трос — держит — и продолжила путь.
В этой части базы было заметно темнее — лампы грязнее, — но ориентироваться без фонарика Лера еще могла.
Миновав несколько дверей, которые со скрипом покачивал гулявший по помещениям ветер, девушка, наконец, достигла цели.
Оказавшись перед развороченной, покрытой копотью дверью, Лера потянула из-за спины пистолет огнемета и вошла в помещение. Она была тут всего один раз, но успела запомнить многое, — включая изуродованные тела на операционных столах. Не то, чтобы она испугалась, но сейчас, в одиночку, было как-то неуютно.
«Сколько же в прошлом было зла и жестокости, — с внутренним отвращением подумала Лера. — Люди вот так запросто издевались и убивали себе подобных. Ради чего? Чтобы я спустя двадцать лет это увидела? Спасибо. Мне и своего „наследства“ хватает».
Все стены занимали стеллажи с хирургическими инструментами, о назначении которых даже не хотелось думать, морозильными камерами, центрифугами для сепарации и пузатыми колбами с залитыми формальдегидом препарированными органами и обезображенными конечностями людей и животных.
В ту часть лаборатории, где во льду неподвижно скорчились вмурованные тела несчастных военнопленных, отправленных на биоматериал, Лера даже не посмотрела. По телу пьяной волной растекался адреналин.
Ладно, пора приступать. Запаливая огнемет, она прошла к хранилищу, где находились штаммы вируса. Здесь все было так же, как несколько дней назад, когда ударили австралийцы.
Несколько железных контейнеров, водруженных друг на друга в дальнем углу небольшой технической комнаты. Она пересчитала ящики. Семь, восьмой разломан. Было десять. Значит, еще три успели отнести на лодку.
Потратив некоторое время, чтобы поставить их в ряд, Лера повозилась с креплениями и открыла каждый, проверяя аккуратные ряды мутных маленьких колбочек, окруженных давно истлевшей поролоновой прокладкой.
Позади в коридоре чуть хлопнула дверь, с которой игрался налетавший снаружи ветер.
Было и еще несколько ящиков, в которых оказались такие же колбочки, но с жидкостью посветлее. Не в силах прочитать маркировки на немецком, Лера решила действовать наверняка и присоединила контейнеры к остальным. Мало ли что в них.
Вырвавшаяся из сопла струя шипящего пламени хлестко прокатилась по помещению. Через несколько секунд огонь вовсю пожирал контейнеры, стены и пол. Плавилась пластмасса, бодро трещало дерево, не способное гнить в Антарктике. Вскоре жалобно зазвякали колбы со штаммами.
Запоздало спохватившись, Лера поспешно натянула на лицо респиратор, хоть и помнила, что вирус боялся огня и не передавался воздушно-капельным путем.
— Сгори ты к черту, — сквозь зубы пробормотала она, вспомнив, сколько было потеряно жизней и надежд по пути сюда. — Тварь.
Пожар разгорался. Но разошедшейся девушке этого было мало. Выйдя из хранилища, она прошлась между прозекторскими столами, щедро угощая огнем привязанные к ним мутировавшие тела, стараясь ничего не упустить. Чтобы ничего не осталось. Только угли и пепел.
«Мерзость. Хоть они и несчастные, — мысленно содрогнулась Лера и вдруг заметила на одном из столов оставленный кем-то подсумок. — Да это же сумка Ежи! — догадалась она, обходя огонь и подходя ближе. — Скорее всего, он забыл ее здесь, когда со станции пришел сигнал о нападении австралийцев». Она не только выполнит за мужиков их работу, но еще и вернется не с пустыми руками, а с чем- то ценным. Девушка помнила, что каждая вещь, принадлежавшая Ежи, никогда не лежала просто так и могла быть пущена в дело в любой момент.