Краем глаза, оборачиваясь, она заметила, что он пялится на ее ножки, но вместо какой-то гордости, ощутила лишь пустоту и усталость.

– Ты плохо выглядишь, – заметил он, садясь на мягкое кресло возле окна. Она включила свет – и большая люстра с хрустальными подвесками многократно отразила яркий электрический свет. – Ты в косметике и без – это два совершенно разных человека! Прямо испугаться можно.

– Ты пришел сюда ради того, чтобы наговорить мне гадостей? – агрессивно воскликнула Рита. – И ради этого столько шел пешком от ближайшей автобусной остановки? Кстати, почему ты не на машине? Ты ж у нас как-никак Звезда! – ядовито добавила она, сверля его ставшими ярко-зелеными глазами. – Тебе по статусу Мазерати положен. Или, на худой конец, Феррари или Лимузин.

– Мне ж только семнадцать, у меня еще прав нет. А показывать своему водителю, куда я еду, я не хотел. Я оставил машину с водителем возле вашего супермаркета, так что я шел всего минут тридцать. Хотя дорога, ведущая к твоему особняку, совершенно ужасная!

– Знаю, – вздохнула женщина, – все никак не соберусь починить, хотя этим должно государство заниматься, но и у них, я так понимаю, руки никак не доходят… Подожди, дай угадаю! Ты пришел ко мне поговорить о качестве моей дороги? – язвительно заметила она. – Или чайку попить? Сомневаюсь, что ты снова захочешь давать мне интервью.

– Упаси меня Бог! – истово перекрестился парень с отличной фигурой, подчеркиваемой даже этой незамысловатой одеждой. Он улыбнулся мило и обезоруживающе.

– Извини, что сказал тебе эту глупость.

Рита недоверчиво приподняла бровь, затем отправилась в кухню готовить чай, чтобы успокоиться. Хотя ее и подмывало добавить туда стрихнина. Риту остановило лишь то, что стрихнина у нее как раз и не было. Пришлось ограничиться сахаром.

С трудом удержавшись от желания плюнуть ему в чай, Рита красиво сервировала поднос, положила вазочку с печеньем – и отнесла его в гостиную.

Гарри улыбнулся и сразу же взялся за чашку – она только понадеялась, что он обожжется.

Они молча пили зеленый чай. Поставив чашку на поднос, где уже стояла его пустая чашка, Рита утомленно откинулась на спинку дивана, провела ладонью по лбу: – Чего ты хочешь? – наконец вырвалось у нее. – Кажется, я тебя в гости не звала!

Гарри словно бы смутился, опустив взгляд, глядя на одну точку в полу.

Женщина раздраженно фыркнула и, придвинувшись к нему, подняла пальцами его подбородок: – Почему ты на меня не смотришь? Смотри мне в глаза!

Он глянул на нее, покраснел и отодвинулся, затем отвернулся, глядя в сторону. Потом снова уставился на нее со странным выражением, почти обожествляя: – Я хочу… Я пришел. Я хотел бы, чтобы мы встречались, – путано, но под конец твердо заявил он.

– О чем ты?! Ты только ребенок! А мне уже двадцать восемь лет! Ты вообще думаешь, о чем говоришь?

– Да ладно! Когда ты спала со мной, ты не заглядывала в мой паспорт! Только мне между ног, – раздраженно прошипел он.

– Я спала с тобой только из жалости! – презрительно процедила она, буквально трясясь от ярости.

– Да ну? И часто ты проводишь подобные благотворительные акции? Бомжам и жертвам политических репрессий – скидка?

Вскочив, Рита накинулась на него, ударяя кулачками в грудь, но мгновенно очутилась под сильным парнем. Стискивая ее руки, подняв их вверх, он буквально улегся на нее. Яркие глаза горелым зеленым пламенем.

– Если бы тебе было хотя бы двадцать один… – прохрипела она, пытаясь если не вырваться, то хотя бы устроиться поудобнее.

– Мне когда-нибудь еще будет двадцать один. А тебе уже нет.

– Да как ты смеешь?! Врываешься ко мне, обсыпаешь гнусностями, поливаешь дерьмом, и еще считаешь, что это – лучшее средство соблазнения?! – буквально заорала она, пытаясь пнуть его коленом в пах. Но парень ловко увернулся. Перехватив ее запястья одной рукой, второй он начал развязывать ее халат, затем откинул его и, тяжело задышав, уставился на восхитительную грудь и тонкую талию.

Раздвинув ее ноги коленом, он с лихорадочной быстротой расстегнул ширинку, высвободил уже ноющий от возбуждения член и грубо вошел, снова перехватив ее руки своими руками.

– Отпусти! – она дико сверкнула глазами и начала извиваться под ним. – Какой же ты все-таки подонок!

– Да ну?! – он ухмыльнулся, двигаясь над ней с ярко блестевшими глазами, растрепавшимися волосами и заалевшими губами. – А почему ты стала вдруг такой влажной?

Склонившись, он освободил ее руки, но мгновенно схватил за грудь, начав ласкать ее круговыми движениями.

Она застонала, сдаваясь, двигаясь ему навстречу, обхватывая его ногами.

Ей действительно хотелось забыться, хотя бы таким образом. И почему-то действия Гарри совершенно не ассоциировались у нее с изнасилованием, пусть даже она поначалу и пыталась сопротивляться. В то же время как когда она спала с Джоном совсем недавно, не сопротивляясь, его движения вызывали у нее лишь страх и отвращение.