Она вскрикнула и дернулась, но ощутила, как лента впивается в горло, а ее руки надежно привязаны к прочной батарее.

Резкая боль, тошнота, темные пятна перед глазами… Она с ужасом поняла, что это может быть ее смерть.

Внезапно ее шею перестали сдавливать. Но, не успела она ощутить облегчение, как почувствовала острую боль. Взвизгнув, она услышала его смех:

– Что, тебя никогда не кололи булавкой от галстука в задницу? Или никогда не делали уколы? Ты так забавно визжишь… – он несколько раз уколол ее булавкой, а затем она почувствовала, как он резко входит в нее…

– Ты что, возбуждаешься только от этого? – вырвалось у нее, когда он развязал ей руки. – Я очень сочувствую твоим любовницам.

– Да нет. Просто это у меня на тебя почти не встает, – ухмыльнулся он.

– Так зачем было так себя утруждать? – ядовито, все еще ощущая страх и боль, поинтересовалась она.

Потирая покрасневшие запястья, женщина подняла с пола свою сумочку, достала трусики и надела их.

– Я могу идти?

– Да, на сегодня все.

– Больше этого не будет, – Рита гневно уставилась в его лицо, вспоминая ощущение жуткого страха. – Я не мазохистка! Меня не интересуют подобные игры.

– Зато я садист, дорогая, – склонившись к ней, прошептал мужчина. – А кто ты – меня не интересует. Когда женщина кричит, это так возбуждает. Недаром весь хентай основан на насилии и на криках. Ты любишь японское анимэ? Там все так… натурально. Так, как оно в идеале и должно быть. Когда женщина испытывает боль – мужчина наслаждается.

– Неполноценный мужчина, – уточнила Рита, на всякий случай прислонившись спиной к двери и рукой нащупывая замок. – Наверное, у всех японцев комплексы по поводу своих маленьких размеров. И они рисуют такие отвратительные мультфильмы. Лично мне это не кажется возбуждающим. А так как я лицо заинтересованное, я отказываюсь.

Джон шагнул к ней – она напряглась.

– А если я сокращу контракт на одну неделю? Ты ведь хочешь от меня поскорее освободиться? И напишу для тебя хорошие рекомендации?

– Нет, я не хочу, чтобы меня душили! – дрожащим голосом отозвалась она.

– А булавка, значит, тебе понравилось? – ехидно поинтересовался он.

– Разумеется, нет! – возмущенно воскликнула она. – Просто это меньшее из зол. Но и на это я не согласна.

– Хорошо, договоримся так: я больше не причиняю тебе боли во время секса – и мы продолжаем трахаться. Идет? – настойчиво предложил он. – И я сокращаю срок твоего контракта.

– Зачем тебе это? – устало произнесла она, ощущая противную влагу на трусиках. Она чувствовала непреодолимое желание принять душ. А так как у них на этаже была душевая кабинка, то она собиралась в нее сходить.

– Просто хочется, – неопределенно ответил он, продолжая прожигать ее горящим взглядом.

– Хорошо. Если ты завтра же напишешь новый контракт! И мы его подпишем, – решилась она. Рита любой ценой хотела как можно скорее закончить работать на этого психопата. Даже таким путем. И ведь он обещал больше не причинять ей боли.

– Тогда, дорогая, иди работать или чем ты там еще занимаешься на рабочем месте. Если будешь смотреть порно, позови меня.

Рита буквально пулей вылетела из комнаты, быстро открыла вторую дверь и выбежала в коридор.

Тяжело дыша, она кинулась в душевую кабинку.

Но даже вся вода мира не могла заставить ее ощутить себя чистой.

– Где ты была? – накинулась на нее Трэйси, как только Рита почувствовала, что уже достаточно взяла себя в руки, чтобы войти в кабинет с обычным непроницаемым выражением лица.

«Трахалась с начальником-садистом, который едва не задушил меня и колол булавкой для галстука в задницу», – хотелось ответить ей.

– Принимала душ, – холодно ответила она. – А что? Начался Конец света, и я должна была взять интервью у Николь Кидман по поводу того, что она об этом думает?

– Нет, не все так ужасно, – губы Трэйси растянулись в улыбке. – Просто к нам заходили из газеты «Новая свобода для женщин» и слезно просили, чтобы ты передала своей матери, что ее приглашают на послезавтра в их редакцию. Кажется, вручать ей какую-то премию.

Риту передернуло.

– Мне кажется, я уже ненавижу все эти премии! К тому же, они невыносимо скучны и пафосны. Да и победители для журналистов всегда предсказуемы. Газеты и журналы можно печатать и даже выпускать заранее – не ошибешься. Различаются разве что наряды – да и марки одежды часто повторяются: Гальяно, Живанши, Версаче, Нина Риччи, Дольче и Габбано и так далее. Ладно, не в этом суть. Так что им конкретно надо от моей матери?

– Вручить премию как самой скандальной журналистке, – пожала плечами Трэйси.