Мы идём с ней в фитнес-клуб, в бассейн и сауну. Лика рассматривает себя в купальнике в зеркале и морщится: «Жирная. Очень жирная. Но я похудею».

– Обязательно похудеешь, Лика, – киваю я.

Я отворачиваюсь, замечая взгляд Лики, брошенный на моё тело. Я чувствую её зависть, даже стоя спиной. Лика никогда не смотрит телевизор, если там показывают меня. Она психует и идёт есть.

Лика, сестрёнка, ты завидуешь, что ли?

Да, – отвечает её чистая душа большого больного ребёнка. Мне нечего ей ответить.

Ещё Лика сказала сегодня, что ей сказочно повезло, она может делать всё, что хочет. Ходить сама в магазин, покупать то, что хочется, а не то, что скажут. Даже может выпить спиртного. Честно говоря, находясь рядом с ней, всегда хочется. И мы иногда втихушку «жрём».

Я покупаю вино, наливаю его в кружки, как сок, чтобы не догадались предки, и сижу перед телевизором, а Лика рядом, на пуфике, с иконой и кружкой вина. Это любимый вечер Лики со мной. Она не напивается, алкоголь на неё почему-то совсем не действует, ей просто вкусно и как-то свободно становится жить. Ей не хочется говорить, она мысленно разговаривает с иконой. Говорит, что молится за всех нас.

А ещё она очень чувствительна, как собака. Всегда чувствует, если мне плохо. Подходит своей слоновьей походкой и крепко так сжимает моё тело и душу. Потом говорит:

Чё, ревёшь, что ли?

Нет… Просто настроения нет.

Сестрёнка… – ласково тянет слово Лика. Она просит купить ей синюю птицу.

Почему именно синюю-то?

Синяя птица – символ удачи, – лукаво щурится Лика.

Меня часто спрашивают про семью, одна ли я у родителей. Я говорю, что нет, у меня есть сестра. «А чем она занимается?» – «Она… – пауза, – дизайнер». Но всё чаще мне хочется сказать правду: «Она – душевнобольная». Я не хочу при этом особого отношения к себе и жалости, просто мне тяжело врать.

А ещё я очень люблю всех людей. Мне нравится за ними наблюдать. Наверное, поэтому я психоаналитик. Вчера пила текилу с соседом, вот что получилось.

В моей коммунальной квартире появился новый сосед – красивый молодой физкультурник. Правда, младше меня на пяток лет. Но это не мешает мне болтать с ним за кашеварениями на общей кухне о нелёгкой судьбе молодых в России. У него есть прекрасная девушка, очень похожая на принцессу, скорее даже – на небожительницу. Тоненькая, с аристократичными чертами лица и манерами. Она приходит в гости к своему герою. Очень странно видеть её в нашем страшном, обшарпанном коридоре стоящей в очереди в туалет.

У моего соседа, оказывается, была суперперспектива стать высокооплачиваемым каскадёром, работать в цирке «Дю Солей», летать на гастроли в разные страны. Но он выбрал любовь… Бывают же такие! И теперь он делает сальто только перед ленивыми школьниками и студентами, которым физкультура – мартышкин труд.

Каскадёр наш никогда не пьёт алкоголь и лекарства и верит в исцеление силой мысли.

Сегодня он подошёл ко мне на кухне, и я увидела в его глазах, что он хочет выпить. И я не ошиблась. Сосед притащил свой стул, я – текилу, и рассказ начался. Ну не могла я пропустить такое. Рассказ про то, как выпить на Новый год под московскими курантами и при этом ещё произвести свой салют из петард!

– Ну, значит, была у меня мечта – встретить Новый год на Красной площади, под часами! Затарились мы с другом алкоголем – шампанским, самбукой, коньяком – и салютом. И прём всё это на Красную площадь. Смотрим, проверяют всех. Шмон стоит жуткий. Что делатьто? Не выкидывать же добро? Да и от мечты отказаться… нет уж …

Подхожу к дяде с автоматом и говорю: так и так, чувак, пойми, блин, ну такая ситуация… Дядя достаёт из кармана уже заготовленную бумажку с цифрой. Цифра нехилая, вся моя заначка. Но была не была… Сую ему деньгу, и он меня проводит через кордон. Идём, прёмся от счастья! Прошли!!! Не успели полноценно насладиться свободой, как перед нами следующий эшелон дядек с автоматами. Опять проверяют… Чтоб вас, блин!

Дружок мой вытряхивает последние бабосы и молча подаёт охране. Ну, нету больше денег! «Проходи!» Идём. Уже совсем рядом куранты. И тут мы оглядываем наконец-то людей, которые тоже, как и мы, припёрлись встречать Новый год. И – о чудо! В какой-то момент я понимаю, что я в Азии, а не в Москве! Потому что вокруг меня одни таджики, монголы, китайцы, корейцы и прочие «не наши» товарищи. Такое ощущение было, что все дворники Москвы бросили свои лопаты и мётлы и дружно собрались под часами!

Мы с другом сливаемся с толпой и напиваемся потихоньку. Двенадцать!!! Ура!!! Толпа ревёт! Круто!!! Я достаю свой салют, его надо, по идее-то, в снег закапывать. А я в руках… Да пофиг. Поджигаю!!! И тут вижу идущего прямо на меня злого омоновца. Ну, думаю, капец, но всё равно сделаю! И с остервенением, угрожающе направляю в его сторону свой салют. Он останавливается. И ба-бах!!! Летит мой единственный салют среди толпы!!! Все в восторге. Чувствую, таджики меня хотят на руках подбросить на этих эмоциях. Но меня-то ОМОН караулит.

В общем, рванул я оттуда сразу после салюта, как истинный каскадёр, через всю толпу, штаны порвал, но уцелел сам! Вот так исполнил свою мечту!.. А знаешь, я мечтаю ещё абсент попробовать, – так невзначай говорит сосед.

Ща всё будет, – и я приволакиваю полбутылки абсента.

Ничего себе, кудесница ты какая! – удивляется он.

Да, я такая, – ржу я.

После рюмки абсента с моим каскадёром происходит что-то странное. Он косится набок, потом задаёт мне странный вопрос: