вв) В-третьих, смирение могло бы нам оказать много помощи. Мы были бы менее жестоки к другим, если бы честнее относились к самим себе. Если бы мы более размышляли о бревне в своем собственном глазу, то не так бы старательно объявляли о сучке в глазу нашего брата (Мф. 7, 3).

гг) В-четвертых, думаем ли мы, что своими словами или безыменными доносами высшим властям мы мучим своего брата, ради которого Иисус Христос принял смерть? Думаем ли мы о том, что мы подстерегаем погрешности наших братьев, чтобы затем преувеличивать и разглашать их виновность? Разве сознание собственных недостатков никогда не давит, как свинец, души клеветников? Зачем же они еще добавляют тягчайшее бремя на души их братьев?

Благородно ли толкать брата, несущего свое бремя по тернистому пути жизни? Благородно ли смеяться друг над другом и с злобой в сердце бороться на ножах? Прости нам, Боже, наши жалкие распри, нашу дикую радость при виде заблудившихся, погибающих под своей ношей, уязвленных в сердце. Язвительные слова острие стали и их боль значительно сильнее, чем от ножа. Не лучше ли на этом кратком жизненном пути и на суше, и на воде подавать рыбу вместо змеи (Мф. 7, 10) и, схватившись руками, прожить всю бренную жизнь вместе, бок о бок?

Посмотрите на розы, кивающие друг другу, на мирно пасущиеся стада; человек, и только человек, воюет с своим братом и смеется над его опасностью и страданиями; животные, пасущиеся в долине, могут пристыдить его. Благородно ли нам стараться унизить какого-нибудь несчастного или бедняка до праха? Слишком скоро всех вместе низвергнет нас время, как листья порывом ветра.

дд) В-пятых, как в делах Церкви и государства, так и в обыкновенном обществе будем избегать всякой искажающей и стесняющей приверженности к известной партии. Ничто не может сравняться с жестокой презренной партийностью, погрязшей в предрассудках.

Предрассудок – болезнь ума, представляющая людей и их поступки в том цвете, в который их окрашивает их собственное недовольство. Отсюда все эти ложные слухи, распускаемые одной партией, чтобы убить другую. Одна партия называет другую невежественной и суеверной, другая же возражает, что все ее противники лицемеры; и обе страдают от взаимных колкостей; страдает у них правда и гибнет милосердие.

Постыдимся, братия, и спросим: разве таков путь к распространению дела Божия и Царства Христова? Нуждается ли Христос в вашей лжи? Будете ли вы ради Бога говорить нечестиво или обманывать ради Него? «Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом» (Гал. 5, 14 и 15). (См. «Духовно-нравственные беседы» Фаррара).

III. Умоляем вас, братия, «облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы» (Кол. 3, 12 и 13). И кроме всего этого, проникайтесь любовью, она условие совершенства; читайте как можно менее дурного, не верьте ничему дурному, пока оно не доказано; если же оно и доказано, то не повторяйте его. Ваше милосердие покроет множество грехов.

Чего бы вам это ни стоило, и что бы с вами ни случилось, откажитесь от всякого зложелательства, хитрости, лицемерия и злословия. Оставьте вашу защиту Богу, как сделал Иисус Христос. Ни о других не говорите зложелательно, ни сами не внимайте зложелательствам, когда их произносят. И тогда будьте уверены, что, несмотря на всю силу диавола и его споспешников, мир Господень будет пребывать в ваших сердцах. (Составлено по указанным источникам).

I. Св. Анастасия Узорешительница, память коей совершается ныне, есть высокий образец христианского милосердия к заключенным в темнице. В темнице бех, и посетисте Мене – глубоко проникло это слово в душу св. Анастасии. Бодрая, светлая, обрадованная радостью, которую давала другим, она ежедневно обходила темницы и везде встречали ее, как ангела Божия.

Но не долго была с нею благодать этого утешения: муж ее вознегодовал на нее и, опасаясь, что она все богатство свое расточит на заключенных, стал держать ее взаперти, приставив к ней стражу.

Но вскоре св. Анастасия овдовела и получила свободу отдать все свое богатство и всю жизнь свою на то служение, которое она так возлюбила. Теперь она уже не ограничивалась темницами одного Рима, она переходила от города в город, от страны в страну – доставляла узникам пищу, одежду, омывала им раны, большими деньгами подкупала темничных стражей, чтобы они освобождали страдальцев от железных оков, натиравших им раны. За эти дела и присвоено ей наименование Узорешительницы.