Я остановился на ночь в одном храме между путями железнодорожного вокзала в Нью-Дели. Проснулся от того, что кто-то шарит по моим карманам. Это был обезьяний детёныш, а его мать сидела рядом и пристально за мной следила. Из кармана была вытянута ручка и тут же изгрызена.

С одной обезьяной я как-то дрался стулом. Во Вриндаване я зашёл к одной знакомой на обед. Мне сказали, что у дома засела обезьяна и не пускает в комнату. Я пошёл и попытался её отогнать, а там здоровый самец сидит и нагло-нагло на меня смотрит, ещё и клыки показывает. Так как палки у меня не было, я взял стул и стулом его, стулом! Он подумал и решил, что стоит отступить, и ушёл.

В некоторых районах Индии туалеты делают на достаточно высоких опорах, чтобы под кабинки могли проходить свиньи и подъедать всё, что скапливается под ними. Пока ты сидишь внутри, они могут к тебе наведаться. И, чтобы они не пролезли через дыру внизу, нужно время от времени отбивать их палкой.

Рамдас ушёл, только трость его осталась в углу. Он говорил, что пора ему двигаться дальше, но я не думал, что это произойдёт так скоро, и надеялся, что мы успеем попрощаться. Но Рамдас ушёл ночью, и когда я проснулся, его уже не было.

Около месяца я ходил с этой тростью, потом потерял. Когда я лежал в больнице, был такой момент, что вдруг между сном и бодрствованием почувствовал, будто ко мне пришёл Рамдас. Его нельзя было увидеть глазами, но я чувствовал присутствие и то, как он по порядку кладёт ту самую трость на чакры.

В Варанаси я занимался вызовом духов, после чего девять месяцев они меня доставали по полной программе – я спал раз в девять дней, максимум четыре часа подряд. И постоянно они мне что-то толкали в мозги, говорили-говорили, какую-то ерунду несли. Спать мне не хотелось, депривация сна особо и не мучила. Были искажения восприятия, самый яркий случай – это когда я поднялся на пятый этаж двухэтажного здания.

Случилось это так. На следующий день после того, как мы расстались с Рамдасом, я, пребывая на грани засыпания, услышал его голос – телепатически.

Он предложил прийти в один известный для нас обоих храм, где он якобы остановился. На следующее утро я так и сделал. В двухэтажном храме всё выглядело таким образом, как будто там идёт ремонт. Я вошёл, никого не встретил, прошёл по лестнице, поднялся на второй этаж, на третий. Насколько я мог судить, со второго этажа нумерация комнат повторялась. То есть напротив входа на второй этаж был 217-й номер, и на пятом этаже дверь была закрыта решёткой с цепью и замком, но опять же номер двери напротив был 217. Я остановился в нерешительности, думая, что делать дальше. Посмотрел вверх – там ещё этажи. И, услышав, как кто-то поднимается, спустился опять на пятый этаж и стал ждать. Вошёл пуджари – человек, который проводит пуджу, индийский жрец – и сказал, что мне нельзя здесь находиться. Он взял меня за руку и вывел из храма. Я сел под дерево, и через минут пять мне предложили какие-то сладости. Я их съел и пошёл спать.

Я шёл по берегу реки в поисках места для ночёвки и увидел едва заметную тропинку вниз, по которой спустился на небольшую площадку, где стояла Шивалинга – символ слияния мужского и женского начала, в переводе «фаллос Шивы». Его поливают молоком или водой, возлагают подношения. Эта скульптура стояла над пещерой, к которой вела ещё одна тропинка. В пещере было достаточно места, чтобы вместить троих человек в лежачем положении, в сидячем могут и больше войти. Во время сезона дождей пещера полностью уходит под воду.

В ней мы жили с Рамдасом полтора года, приезжая-уезжая.

В пещере пришлось провести одну зиму. Ночью температура – около семи градусов, иногда немного ниже. У меня было два одеяла – тонкое и средней толщины. Сначала я клал тонкое покрывало на песок и укрывался средним. Однако всё равно было холодно, и я стал спать на голом песке, укрываясь обоими одеялами. В качестве подушки была сумка. Позже мне кто-то подарил куртку. Но на протяжении нескольких ночей стоял такой холод, что даже иней появлялся – на сумке и одеяле.

В ту зиму я очень часто просыпался, мышцы скрипели. я с трудом разгибал руки-ноги и выползал из пещеры, разминался, окунался в воду, которая стекала с горных тающих льдов, – сравнимо с нырянием в колодец.

После этого зимовать в пещере мне больше не хотелось, так что последующие зимы я проводил в тёплых краях: в Бомбее, Ришикеше, Гоа.

Я медитировал на звук «ом» – сидел ночью около какого-то дома под крыльцом и повторял мантру определённым образом. Этот способ однажды я сам открыл или переоткрыл, когда жил в Ришикеше вместе с Рамдасом. Начинаешь плакать и плачешь, пока не станешь кричать, как ребёнок, и этот крик постепенно переходит в звук «ом». Это очень интересная практика, но на неё уходит от полутора до трёх часов. И вот таким образом я произносил звук «ом» в Варанаси, когда стали собираться собаки всяких размеров. За несколько кварталов был слышен вой ротвейлера, который был подарен храму заезжими иностранцами.