А затем наступает третья медитация: Будда отбрасывает свое сердце. До сих пор оно было нужно, он функционировал через сердце; в противном случае сострадание не было бы возможным. Он был сердцем; но сейчас он прекращает связь с сердцем.

Когда завершаются эти три медитации, происходит четвертая. Он больше не личность, не форма, не волна. Он исчез в океане. Будда становится тем, чем был всегда, он становится тем, что он познал сорок два года назад, но что каким-то образом смог приостановить, чтобы помочь людям.

Смерть Будды – это потрясающий эксперимент в медитации. И говорят, что многие из тех, кто там присутствовал, кто просто наблюдал, как он уходит, постепенно, постепенно… Сначала они заметили, что тело перестало быть тем же самым; что-то произошло, из тела исчезло ощущение жизни. Тело осталось, но выглядело как статуя. Те из присутствующих, кто обладали большей восприимчивостью, большей медитативностью, немедленно заметили, что был отброшен ум, и что его уже нет в теле. Еще более восприимчивые смогли заметить, что завершилась связь с сердцем. А те, которые действительно пребывали на грани буддовости, наблюдая, как Будда исчезает, исчезли сами.

В день смерти Будды многие из его учеников стали просветленными – просто наблюдая за тем, как он умирает. Они видели, как он жил, наблюдали за его жизнью, но теперь наступило крещендо, кульминация. Они видели, что он умирает такой прекрасной смертью, так красиво, с такой медитативностью… Наблюдая за его смертью, многие пробудились.

Быть вместе с буддой, жить с буддой, когда на вас проливается его любовь, – это благословение. Однако величайшее благословение – присутствовать, когда будда умирает. Вы можете просто позволить этой энергии нести вас; с ее помощью вы можете просто совершить квантовый скачок – поскольку будда исчезает, это неизбежно должно будет случиться, если велика ваша любовь и глубока ваша с ним связь.

Это произойдет со многими из моих саньясинов. В тот день, когда я исчезну, многие из вас исчезнут вместе со мной.

Вивек снова и снова говорит мне: «Я не хочу жить ни единого мгновения после того, как ты уйдешь». А я ей отвечаю: «Не беспокойся. Даже если ты и захочешь жить, ты не сможешь». Как раз на днях Дикша сказала Вивек: «Когда Ошо уйдет, уйду и я». Это правда. Но это истинно не только в отношении Вивек и Дикши, это истинно в отношении многих из вас. И это не что-то такое, что вы должны сделать, это просто случится само собой. Это просто произойдет. Однако это возможно лишь в том случае, если вы позволите, чтобы случилось полное доверие.

Если вы позволите полному доверию случиться еще при моей жизни, вы сможете двигаться вместе со мной и в мою смерть. Однако если возникнет легкое сомнение, вы подумаете: «Но я еще многого не сделал, и мне нужно проживать свою жизнь. Я знаю, что уход мастера – это печально, и что было бы гораздо лучше, если бы он был жив, но мне нужно многое сделать, я должен проживать свою жизнь»… и еще тысяча и одно желание. Если возникнет легкое сомнение, оно создаст тысячу и одно желание. Однако если сомнений нет, то смерть мастера – это самое освобождающее переживание из всех, что когда-либо происходили на этой земле.

Будде очень повезло: у него были прекрасные ученики. Иисусу повезло меньше: его ученики оказались трусами. Когда он умирал, они сбежали. Когда он был на кресте, они убежали за несколько миль от того места, опасаясь, что их схватят. И когда через три дня от входа в гробницу, где лежало тело, отодвинули камень, ни один из апостолов там не присутствовал; на это хватило храбрости лишь у Марии Магдалины, проститутки, и у другой Марии – у двух женщин.

Ученики боялись, что если они придут посмотреть, что стало с телом их мастера, или попытаются снять его с креста, их могут схватить. Только у двух женщин хватило любви. Когда тело Иисуса снимали с креста, это сделали две или три женщины. Никого из этих великих апостолов там не было.

Иисусу не слишком повезло. И причина этого очевидна: он начинал нечто новое. На Востоке будды существовали миллионы лет. На Западе существует неправильное представление о времени; западное представление о времени очень мелкое – и мелкое оно именно из-за христианства. Христианские теологи даже вычислили, когда был создан мир – двадцать третьего марта. Мне было любопытно: почему не двадцать первого? Бог промахнулся всего на два дня! Двадцать третьего марта, за четыре тысячи и четыре года до рождения Христа был создан мир. Совсем скромное представление о времени.

Мир существовал миллионы лет. Сейчас наука все больше приближается к восточному представлению о времени. На Востоке будды существовали в течение тысяч и тысяч лет, поэтому мы знаем, как себя вести в присутствии будды – как жить с ним, как доверять ему, как оставаться с буддой, когда тот умирает, и как умирать вместе с ним.

Многое из этого было забыто по милости христианства и западного образования. Современный индиец – это вовсе не индиец. В Индии очень трудно, почти невозможно найти индийцев. Лишь изредка мне встречаются индийцы. Иногда случается, что люди, приехавшие издалека, в значительно большей степени индийцы, чем так называемые индийцы. Триста лет западного господства и западного образования полностью сбили с толку индийский ум.