Хиппи правы, когда говорят: «Не верьте человеку, которому больше тридцати». Будда сбежал в подходящий момент, – ему было ровно двадцать девять, – поскольку чем искушеннее вы становитесь в мирских делах, тем вы становитесь трусливее. Религия – для храбрых, религия – для отважных, религия – для молодых, для тех, кто еще в состоянии рискнуть, кто еще способен на авантюру.

Будда сбежал. Осознав всю тщетность мирского, он отправился искать Бога, искать истину. Свое желание мирского он заменил стремлением к Богу, истине, нирване. Шесть лет он усердно трудился. К тому времени, когда ему исполнилось тридцать пять, он полностью истощил себя. Он сделал все возможное, все, что в человеческих силах. Он месяцами постился, медитировал, практиковал йогу. В те времена существовали различные школы. Он переходил от одного учителя к другому, из одной школы в другую, он практиковал все возможные методы. И однажды вдруг пришло озарение.

Будда переправлялся через речку Ниранджану. Это маленькая речка – приехав на нее посмотреть, я не мог поверить в эту историю. В истории говорится, что Будда не смог переправиться через речку Ниранджану, не смог ее переплыть, поскольку очень ослаб. Эта река совсем узкая, совсем мелкая, но он, должно быть, очень ослабел за годы поста. Рассказывают, что он постился так долго, что можно было пересчитать его кости и ребра. От него остались одни кости, он превратился в скелет, его живот совершенно исчез, слился со спиной. Должно быть, он действительно ослабел; он не смог переплыть эту реку и ухватился за корень дерева, поскольку ему не хватало сил, чтобы выбраться из воды.

В это мгновение произошло величайшее озарение. Озарения случаются только в подобные моменты. В момент полного крушения, совершенного разочарования, утраты абсолютно всех иллюзий, когда не остается никакой надежды… В это мгновение он осознал бессмысленность всего. Мирские объекты были бесполезны – он обладал ими всеми, и они не принесли ему удовлетворения. А духовные желания оказались такими же глупыми, как и мирские. В это мгновение, в момент этого озарения, Будда обрел безобъектность.

Позвольте мне сказать вам, что в священных писаниях об этом говорится совершенно неправильно. Там говорится, что в этот момент он освободился от желаний. Однако постарайтесь понять то, что я пытаюсь до вас донести. Он освободился от объектов, а не от желаний. Вы не можете освободиться от желаний. Желание – это сама ваша жизнь, ваше дыхание, биение вашего сердца; желание – это ваше существо. Но трансформация, несомненно, произошла; он стал безобъектным. Мирские или духовные – все желания вместе взятые исчезли как объекты, но не как энергия. Не было никакого объекта – ощущалась лишь чистая энергия, желание, не направленное ни на что, чистое желание, никуда не устремленное, чистое желание здесь-и-сейчас.

В ту же ночь он достиг просветления. Освободившийся от всех объектов желания, он присел отдохнуть под деревом и заснул. В первый раз он действительно спал. Когда желать нечего, нет также и ничего, что можно увидеть во сне, поскольку сновидения – это отражения ваших желаний. Сновидения – это отражения вашей неудовлетворенности, вашего подавления; сновидения отражают вашу дневную жизнь. Той ночью сновидений не было, это был глубокий сон без сновидений.

Патанджали утверждает, что глубокий сон без сновидений максимально близок к самадхи – один лишь шаг, и вы вернулись домой. И рано утром этот шаг случился. Отдохнув, Будда открыл глаза. Впервые в жизни ему было некуда идти, нечего делать. Должно быть, впервые в жизни он растерялся. Что теперь? Не за что было цепляться, не за что было держаться. Несомненно, это была абсолютная пустота. Время остановилось. Программы больше не существовало. Каждое утро он просыпался со столькими идеями, которые нужно было развивать, и столько методов нужно было практиковать, столько ритуалов нужно было выполнить, и прочее. Теперь же не осталось ничего! Абсолютная пустота.

Вы думаете, он умер? Нет, он родился. Объектов больше не было. Теперь желание было чистым – только трепет, пульсация, только страсть, не направленная ни на что конкретно. Отдыхая под деревом с открытыми глазами, Будда, должно быть, видел, как начинает алеть небо на востоке, а затем восходит солнце. И с восходом солнца, с алеющим небом и с последней исчезнувшей ночной звездой он стал просветленным.

Что означает слово «просветление»? Оно просто означает, что желание было освобождено от всех объектов. Он стал чистой любовью, состраданием, чистой жизнью. И в этой чистой жизни есть невероятная красота и экстаз; посредством этой чистой жизни вы достигаете бесконечности. Желание остается маленьким, поскольку вы ограничиваете его маленькими объектами; желание остается маленьким, поскольку вы желаете маленьких вещей. Заметив это, люди начинают желать больших вещей – однако большие вещи тоже маленькие; как бы велики они ни были, у них есть границы.

Просто подумайте о вашем Боге. Насколько он велик? Египтяне говорили, что его рост составляет семь футов – совсем немного. Здесь много саньясинов-голландцев. Всякий раз, когда я вижу саньясина-голландца, я вспоминаю египтян и египетских богов. Индийцы говорят, что у Бога три лица. Ну и что? У наших политиков тысяча и одно лицо; у каждого человека много лиц. Всего лишь три? Когда вы разговариваете с женой, у вас одно лицо, когда вы разговариваете со своей подружкой – другое, когда разговариваете со слугой – третье, когда разговариваете с вашим начальником – четвертое. Просто понаблюдайте в течение дня, сколько у вас лиц! А Бог, похоже, очень беден – всего три лица? Как он умудряется обходиться всего тремя лицами?

Все представления о Боге неизбежно оказываются ограниченными. Представления как таковые обязательно ограниченны. Даже если вы скажете, что Бог бесконечен, что вы имеете в виду? Что вы подразумеваете под бесконечностью? Попробуйте постичь значение слова «бесконечный», и вы окажетесь в затруднении. Даже ваше слово «бесконечный» непременно окажется конечным. Вы можете сказать, что Бог безграничен, но подумайте, что вы имеете в виду? Где-то должна существовать граница; как это может быть, что кто-то все продолжается, продолжается и продолжается? Должна существовать граница – возможно, очень далеко, очень, очень далеко; возможно, вы никогда до нее не доберетесь, но что вы подразумеваете под «безграничностью»? Вы имеете в виду просто «неизмеренный», и ничего больше.

Что вы имеете в виду, когда говорите, что океан бездонный? Вы думаете, что у него нет дна? Дно есть, хотя мы, возможно, не достали до него своим лотом. Наши методы измерения ограничены, наши мерки малы.

Любое слово, которое мы можем использовать, неизбежно окажется ограниченным. Поэтому те, кто познал Бога, утверждают, что о нем ничего не может быть сказано. Будда не говорил даже этого – того, что о нем ничего не может быть сказано, – поскольку, по его словам, если вы сказали, что о Боге ничего не может быть сказано, то вы уже что-то сказали. Вы уже его определили и ограничили! «О нем ничего не может быть сказано» – это утверждение, а все утверждения определяют, устанавливают границы.