Все, что вы видите вокруг, – это факт. Вы видите дерево, зеленое дерево, полное сока и покрытое цветами, – это факт. Но если вы медитируете, и однажды ваши глаза вдруг открываются, открываются к действительности, то дерево перестает быть лишь деревом: его зелень – это не что иное, как Бог, зеленеющий в нем, а струящийся в нем сок – это больше не физическое явление, а нечто духовное. Если в какой-то момент вы смогли увидеть бытие дерева, Бога дерева, то, что дерево – это лишь проявление божественного, то вы увидели истину.

Для истины нужны медитативные глаза. Если у вас нет медитативных глаз, то все в жизни – это всего лишь скучные мертвые факты, не связанные друг с другом, беспорядочные, бессмысленные, несущественные, просто случайные явления. Если вы видите истину, то все согласуется, все гармонично сочетается, все начинает иметь значение.

Всегда помните, что значение – это тень истины. И те, кто проживают жизнь лишь среди фактов, живут в высшей степени бессмысленной жизнью.

Третий вопрос:

Ошо,

Ты сказал, что просветление всегда бывает целостным и никогда не бывает частичным. Тем не менее, ты сравниваешь свое состояние не-ума с оркестром, а то же состояние Кришнамурти – с одинокой флейтой. Разве просветленный не получает доступ ко всем знаниям? Почему же тогда у Кришнамурти тоннельное ви'дение?

Просветление всегда бывает целостным. Если оно – оркестр, то это целостный оркестр; если оно – соло на флейте, то это абсолютно целостное соло на флейте. Существование всегда целостно, поэтому и просветление всегда целостно. Маленький цветок такой же целостный, что и солнце. Целостность – это явление, которое никак не связано с количеством; оно связано с качеством.

Соло на флейте Кришнамурти такое же целостное, что и мой оркестр; мой оркестр не является более целостным. Целостность не может быть большей или меньшей. Ты мыслишь в терминах количества – вот почему возник этот вопрос. Я говорю о качестве. Каждое действие просветленного человека целостно. Пьет ли он чай или рисует прекрасную картину, исполняет ли музыку или просто безмолвно сидит, ничего не делая, каждое его действие целостно. Кришнамурти – музыкант, исполняющий соло на флейте, – и несколько флейтистов, играющих соло, нужны настолько же, насколько нужны оркестры. Они делают Существование еще прекраснее, они делают жизнь богаче.

Отбрось свой ум, который продолжает сравнивать в терминах количества. Подними уровень своего сознания немного выше и начни мыслить о качестве – и тогда проблем не будет.

Кришнамурти делает то, что он умеет делать лучше всего. Мне бы не хотелось, чтобы он стал оркестром, нет. В результате мир стал бы беднее. Пусть он продолжает делать то, что делает; это придает жизни колорит, разнообразие.

Я не могу стать флейтистом, исполняющим соло, – не потому, что это не прекрасно; просто это не мой путь. Мне нравится быть оркестром. Мне бы хотелось, чтобы вместе со мной играли Атиша, Бахуддин, Кабир, Нанак, Лао-цзы, Заратустра и еще многие, многие другие. Мне бы хотелось играть с ними всеми и стать частью этого оркестра.

Таков мой путь. Нет ни более высокого, ни более низкого. После того, как вы просветлели, нет ни более высокого, ни более низкого; просто не может быть. Если цветок лотоса станет просветленным, он будет цветком лотоса. Если роза станет просветленной, она будет розой. У них обоих будет одно и то же качество просветления, но роза останется розой, а лотос останется лотосом.

Ты спрашиваешь у меня: «Ты сказал, что просветление всегда бывает целостным и никогда не бывает частичным».

Да, оно никогда не бывает частичным. И Кришнамурти – не частичный игрок на флейте. Он целостный флейтист, он полностью, целиком присутствует в своем действии. Кришнамурти утверждает, что ему повезло, что он не читал Веды, Библию, Коран, Упанишады, Дао Де Цзин. Почему? – потому что они могли бы что-то нарушить в нем, могли бы оставить после себя какие-то следы, могли бы стать частью его существа. Он хочет быть просто самим собой, в абсолютной чистоте.

Мой подход совершенно иной. Мне бы хотелось принять у себя настолько большую компанию просветленных людей, насколько это возможно. Это непростая компания, потому что все они очень разные люди; быть для них радушным хозяином – беспокойное занятие. Но мне это нравится. Чем беспокойнее, тем больше мне это нравится. Это замечательный вызов. Вы не можете понять, насколько это трудно, когда вместе с вами живут Будда, Махавира, Магомет и Моисей. Махавира стоит обнаженный, а Будде это совершенно не нравится. А Махавира недоволен тем, что Будда не обнажен. Позволить всем этим людям жить вместе с вами – это великий вызов.

Кришнамурти живет один. У него есть свой собственный вызов, но это не мой выбор. Я не утверждаю, что мой выбор должен быть его выбором; я не говорю, что он должен делать то, что делаю я. Я полностью счастлив, делая свое дело, и полностью счастлив, что он делает свое.

Многие люди задавали мне вопросы, говоря, что раз я так много рассказываю об умерших мастерах, то почему бы мне иногда не высказываться о живом мастере?

Пусть Кришнамурти умрет; тогда я буду говорить о нем. Этому есть причина. Я знаю, насколько трудно удержать вместе такое множество даже умерших мастеров; однако, имея дело с умершими мастерами, справиться можно – если я скажу Махавире, чтобы он отошел в этот угол, ему придется оставаться в этом углу. Но живой мастер не будет вас слушать; он начнет вмешиваться, начнет спорить. А мне иногда тоже нужно немного поспать.