В 1925 году по настоянию родных Сергей Тимофеевич уехал во Францию, где и провел оставшуюся часть жизни. С. Т. Морозов был одним из достойнейших людей своего времени. Его вклад в культуру России огромен. В 1916 году «Вестник кустарной промышленности» писал, что С. Т. Морозов «за время своей кустарной работы отдал на кустарное дело, вероятно, не один миллион рублей, а сколько отдал он ему души и мысли – это лучше нас в свое время сумеет оценить беспристрастный историк кустарного дела».

САВВА ТИМОФЕЕВИЧ МОРОЗОВ

Пожалуй, самым известным представителем династии Морозовых был легендарный московский предприниматель САВВА ТИМОФЕЕВИЧ МОРОЗОВ, человек всеми силами стремившийся к духовности, тонко чувствовавший и понимавший искусство, способный жертвовать собой. В конце концов он и окончил свою жизнь самоубийством, как бы подводя нас к печальным выводам: людям, зарабатывающим большие деньги, просто необходимо быть бездуховными, циничными и иметь узкий кругозор, иначе они просто вымрут как класс.

Верхушку московского купечества начала XX столетия составляли два с половиной десятка семей, и семь из них носили фамилию Морозовы. Самым именитым в этом ряду «миллионщиков» по праву считался ситцевый фабрикант Савва Тимофеевич Морозов.

О точных размерах баснословного богатства Саввы Морозова можно только догадываться. «Товарищество Никольской мануфактуры „Саввы Морозова сын и К°“» входило в тройку самых прибыльных предприятий России. Одно только жалование Саввы Тимофеевича (он был всего лишь директором, владельцем же мануфактуры была его мать) составляло 250 тысяч рублей в год – бешеные деньги по тем временам.

Савва Морозов принадлежал к новому поколению московских купцов, которые, в отличие от своих отцов и дедов – родоначальников семейного бизнеса, имели прекрасное европейское образование, художественный вкус, разнообразные интересы. Духовные и социальные вопросы занимали их ничуть не меньше, чем проблемы бизнеса.

А начал семейное дело дед и тезка Саввы, крепостной крестьянин Савва Васильевич Морозов, который, дожив до глубокой старости, так и не одолел грамоты, однако это не мешало ему отлично вести дела. Он завещал своим сыновьям четыре крупные фабрики, объединенные названием «Никольская мануфактура». Старик позаботился устроить потомков даже на том свете: у его могилы на Рогожском кладбище стоит белокаменный старообрядческий крест с надписью: «При сем кресте полагается род купца первой гильдии Саввы Васильевича Морозова». Сегодня там лежит четыре поколения Морозовых…

Будущий капиталист и вольнодумец Савва Тимофеевич воспитывался в очень богатой семье старообрядцев в духе религиозного аскетизма и в исключительной строгости. Каждый день в семейной молельне служили священники из Рогожской старообрядческой общины. Набожная хозяйка дома, Мария Федоровна, постоянно была окружена приживалками, и любой ее каприз был законом для домочадцев.

По субботам в доме было принято менять нательное белье. Братьям, старшему Савве и младшему Сергею, выдавалась только одна чистая рубаха на двоих, которая обычно доставалась маминому любимчику Сереже. Савве же приходилось донашивать ту, что снимал с себя брат. Не правда ли, странно для богатейшей купеческой семьи? Однако это было не единственное чудачество хозяйки дома. Занимая двухэтажный особняк в 20 комнат, Мария Федоровна не пользовалась электрическим освещением, считая его бесовской придумкой. По той же причине не читала ни газет, ни журналов и всячески чуралась литературы, театра, музыки. Опасаясь простудиться, не мылась в ванне, предпочитая пользоваться одеколонами. И при этом держала домашних в такой строгости, что никто и пикнуть не смел без ее дозволения.

Но, несмотря ни на что, перемены неумолимо вторгались и в эту прочно устоявшуюся старообрядческую семью. У Морозовых уже появились гувернантки и гувернеры, детей – четырех сыновей и четырех дочерей – обучали музыке, иностранным языкам и светским манерам. При этом применялись веками испытанные формы воспитания – за ненадлежащее рвение в учебе юных наследников миллионов нещадно драли.

Савва, увы, не отличался примерным послушанием. По его собственному признанию, еще в гимназии он научился курить и не верить в Бога. Характером молодой человек пошел в отца: решения принимал быстро и навсегда.

Поступив на физико-математический факультет Московского университета, Савва серьезно изучал философию, посещал лекции по истории В. О. Ключевского. По окончании университета продолжил образование в Англии. В Кембридже он изучал химию, писал диссертацию и одновременно знакомился с текстильным делом. В 1887 году, после Морозовской стачки и болезни отца, вынужден был вернуться на Родину и принять управление семейным предприятием. Было тогда Савве двадцать пять лет.

Вплоть до начала 1918 года Никольская мануфактура была паевым предприятием, главным и основным пайщиком которого была мать Саввы Мария Федоровна: ей принадлежало 90 процентов паев.

Разумеется, в делах, связанных с производством, Савва Морозов полностью зависел от матери. По сути, он был не полноправным хозяином, а совладельцем-управляющим. Но Савва Тимофеевич не был бы сыном своих родителей, не унаследуй он от них неуемную энергию и несгибаемую волю. Сам о себе он говорил: «Если кто станет на моей дороге, перейду и не сморгну».

«Пришлось мне попотеть, – вспоминал впоследствии Савва Тимофеевич. – Оборудование на фабрике допотопное, топлива нет, а тут конкуренция, кризис. Надо было все дело на ходу перестраивать».