– Кела, где ты пропадаешь? – из динамика донесся раздраженный голос Лацюка. – Весь день тебе названиваю. Что с мобильным?

– Пытаюсь реабилитироваться после ранения, – ответил Норкин кодовой фразой, означающей присмотр за Шайтаном. – А как ваши дела?

– Мы сейчас в Ставрополе, дней через пять будем дома. На именины не успеем, сам сможешь поздравить виновника торжества?

– Да, конечно, – чуть помедлив, проговорил омоновец, он хорошо понял своего товарища. Чеченец подставил ребят и должен быть немедленно уничтожен. Хотя Николай не исключал подобный исход при любом результате сразу же после обсуждения всех вариантов в узком кругу. Он довольно долго прослужил в милиции и знал не только тонкости оперативной работы, но и уголовные уловки, главная из которых была «чтобы не искали истинного убийцу, предложи подходящего».

Таким кандидатом оказался личный телохранитель смотрящего Новоморска Колуна, бывший спортсмен-биатлонист Гонтарь. Личность броская, тем более он уже давно просился в «козлы отпущения». В городе почти не осталось кабаков, в которых бы не отметился главный отбойщик. Гонтарь любил шумные застолья, даже выезды на стрельбища превращал в пьяные оргии.

Набор улик, указывающих на него, уже давно был собран в большом объеме. Несколько окурков сигарет «Парламент» вместе с пачкой, на целлофановом чехле которой четко отпечатался большой палец телохранителя. Также Норкин приобрел себе кроссовки «Пума», точно такие, как у Гонтаря, в которых тот каждое утро устраивал пробежки.

«Ванна накрылась», – с огорчением подумал Николай. На кухне он наскоро соорудил себе несколько бутербродов и залил в термос крепкого черного кофе.

Все необходимое для ночного бдения Норкин сложил в небольшую спортивную сумку и вышел из квартиры…

Ночь он провел на крыше девятиэтажки, откуда открывался великолепный вид на подъезд элитного дома, в котором с некоторых пор обосновался Шайтан.

Рядом со стрелком лежал «СКС», оснащенный оптическим прицелом. Карабин два года назад украли из караулки бойцов ВОХРа, охраняющих железнодорожный мост. Потом его нашел Лацюк в доме прожженного браконьера-рецидивиста. Обыск проводился без понятых, поэтому оружие начальник уголовного розыска прибрал к рукам, а после передал Норкину на «всякий пожарный случай». Николай немного усовершенствовал оружие, оснастив мощным оптическим прицелом с лазерным целеуказателем…

Руслан Бекешев вышел из дома как обычно в восемь утра в сопровождении двух телохранителей.

Взяв карабин на изготовку, Кела прильнул к резиновому наглазнику оптического прицела и сразу же захватил в перекрестие голову чеченца, после чего сделал небольшое упреждение и надавил на спусковой крючок.

За шумом уличного движения выстрела слышно не было. От «жучки», венгерского патрона со свинцовой пулей без стального сердечника, голова Шайтана взорвалась как перезрелая тыква, разбрасывая по сторонам кровавые ошметки.

Норкин быстро подобрал горячую гильзу и сунул в карман, на ее место бросив гильзу от «Тигра» [3] , с которым любил тренироваться Гонтарь. Потом сунул карабин в бесформенный брезентовый чехол, откуда выглядывала пара бамбуковых удочек, и, надвинув на глаза выгоревшую на солнце пограничную панаму советских времен, поспешил к выходу…

Через неделю, когда Валерий Лацюк принимал своего зама по уголовному розыску, ему позвонил прокурор Афиногенов:

– Вы молодец, Валерий Михайлович, умеете держать свое слово. Мы с вами в расчете…

– После университета выбор у меня был небольшой, либо выходить замуж и садиться благоверному на шею, либо идти в школу училкой и там за гроши тиранить киндеров, – Анжелика сидела на диване, поджав под себя ноги, ее аппетитные формы прикрывала коротенькая сорочка из тончайшего китайского шелка. Девушка мелкими глотками прихлебывала кофе, держа чашку двумя руками, и тарахтела без умолку.

– Ну, ты и балаболка, – засмеялся Виктор Савченко, с сожалением поглядывая на пустые бутылки из-под коньяка. Выпивки больше не было, а брать целую бутылку, когда до финальной точки оставалось четыре часа пути, не входило в его планы.

– Говоришь «балаболка», – жуя «Милкивей», ничуть не смутившись, Анжелика не думала униматься, – так я к этому и веду. В общем, оба варианта мне не подошли, пришлось подбирать третий. И пошла я работать на радио. Есть у нас в Новоморске такая станция «Тупо-радио». Нет, не подумай, есть там, конечно, и программа «Новости часа», и несколько музыкальных передач, и даже одна познавательная. Но на мою судьбу выпало именно то, что выпало.

Каждое утро два клоуна, которых я про себя называла «тупой и еще тупее» в час пик пудрили мозги обывателям, спешащим на работу. К этим уродам меня и прицепили, роль куда хуже, чем «кушать подано», дурочка с переулочка.

– Что ты такое рассказываешь, – не выдержал Савченко, – как это можно дурачить обывателя?

– Да очень просто, – блондинка обнажила в улыбке крепкие жемчужные зубы. – Объявляешь какую-то тему, ну, например, скоро День святого Валентина или 8 Марта, по этому поводу радиостанция устраивает девичник со звездами эстрады или танцорами из мужского стриптиза. Но на вечеринку приглашаются только девушки с достоинством. У кого есть достоинство, звоните. Вот и начинают звонить, одна вдруг называет своим достоинством грудь третьего размера, и тут за нее беремся мы, и начинается словесная карусель. «Если грудь третьего размера, то какого размера мозг?» и тому подобное. Постепенно словесную кучу дерьма насыпаем, и так каждый день, кроме выходных.