А я несся вперед, раскрыв пасть, потому что изо рта сочилась пена, и она мешала дышать, а дышать нужно было быстро-быстро. Быстро-быстро, раз-раз.

Наверное, мне очень повезло, что когда я взлетел по лестнице на поверхность, снаружи все еще была ночь. Я усадил Ежи на пол, а сам бросился к берегу и, как только добрался до него, аккуратно опустил Йокту в воду. Его гладкое тело беззвучно бултыхнулось и исчезло в Белом море. Колбу с зефиром я поставил рядом - чтобы накормить друга, когда он вернется. Йокта ведь вернется? Должен ведь.

Наступила полная тишина. Потом начали исчезать вещи: исчезло небо, исчезло море, исчезла колба с зефиром. Прежде чем исчез весь мир, я понял, почему стало так тихо.

Это мое сердце остановилось.

Глава 8. Призрак из пепла.

Яркая вспышка и резкая боль разорвали беспросветную темноту. На короткий миг я снова обрел способность видеть: Ежи держала железные лапы на моей груди, небо темнело за ее спиной.

Вновь все начало исчезать, но тут же мир взорвался еще одной вспышкой, а по телу прокатилась очередная судорога боли. Я перевернулся на бок, корчась от испепеляющего мои нервы огня, а мгновение спустя сделал судорожный вздох - первый за долгое время.

Несколько вздохов спустя меня начало рвать черной жижей. Тошнить перестало только тогда, когда в желудке не осталось даже воздуха. Мышцы всего тела горели, будто меня изнутри пожирал огонь. Больно было смотреть, больно было дышать, больно было думать. Я свернулся калачиком, закрыл глаза и застонал.

Кто-то прогремел что-то непонятное прямо в уши. Слишком, слишком громко. Я укусил собственный хвост, чтобы не заплакать.

– Тишина и покой, - ответил ему равнодушный электронный голос. Некоторое время раздавались лязг, грохот и крики.

Чуть позже кто-то кормил меня маленькими кусочками зефира. Я совсем не хотел есть, но пальцы настойчиво запихивали еду мне в пасть. Больше половины я выплюнул, но пару кусочков сгрыз и проглотил. После этого стало лучше.

Рядом кто-то грыз зефир. Приоткрыв один глаз, я увидел Йокту, уплетающего за обе щеки красные сладости.

– Умнм, - сообщил я и закашлялся.

Время шло, мне становилось лучше. В сознании скреблась какая-то назойливая мысль, но я отгонял ее подальше, чтобы еще чуть-чуть полежать в темноте и покое. Но чем дольше я отдыхал, тем назойливее становилась мысль. Наконец, она пробилась через мою усталость: "Рассвет!"

Я заставил себя сесть и открыть глаза. Тут же с новой силой накатили волны тошноты и головной боли, но мне удалось с ними справиться. Я сидел на берегу Железного острова, а рядом со мной из воды выглядывал Йокта. Живой. Я почувствовал себя счастливым и даже немного улыбнулся. Насколько смог - самым краешком пасти.

Йокта выглядел веселым и довольным даже несмотря на то, что все еще походил на ожившего мертвеца. Он осклабился и обнял меня, крепко прижав к себе:

– Мы живы!

– Да. Спасибо.

– Это тебе спасибо!
– морской дьявол отстранился, и радость на его лице сменилась удивлением: - Что у тебя с глазами?

– Что?
– я аккуратно потрогал их пальцами.

– Твои глаза черные-черные и без зрачков.

– Ничего себе. А где Ежи?
– огляделся я.

Ежи неподвижно лежала рядом. Одна ее лапа была оторвана вместе с кусками железа, а вместо когтей торчали искрящиеся штырьки. Выглядела она помятой и покореженной. Йокта поглядывал на ее тело с опаской и подозрением.

– Ежи?..
– прошептал я. Она не ответила: - Ежи!

– Эта штука пыталась убить тебя белыми разрядами!
– похвалился Йокта, высунувшись из воды: - Но я ее знатно отделал! Будет знать, как бить моих друзей!

– Она мертва, - в горле встал ком, и говорить стало тяжело: - Йокта, ты убил Ежи?

– Но она...
– заартачился морской дьявол.

– Она не пыталась меня убить, - перебил я, чувствуя образовавшуюся в груди пустоту: - Она меня спасала.

– Чего? Да я сам видел!..
– Йокта разозлился.
– Она тебя так шандарахнула, что ты скорчился весь!

Невозможно было смириться с мыслью, что мой лучший друг убил беспомощную Ежи, которая всего лишь хотела собирать скафандры. И которая спасла мне жизнь. Я тяжело вздохнул, пытаясь унять дрожь. Давно мне не было так грустно.

– Йокта, больше не убивай моих друзей, пожалуйста.

Морской дьявол в одно мгновение осунулся и поник. Он выглядел таким несчастным, что захотелось его обнять и успокоить. Но я не мог, слова застревали в горле, а тело не хотело двигаться.

– Прости, Лак-Лик. Я плохой друг, - Йокта нырнул в Белое море.